погряз в своих мечтах, не вижу я реальности
Я и привык быть все один, когда читаю иль пишу.
Бывает столько мыслей на двоих, но проще одному.
Я и совсем могу уйти из этих странностей миров, но слышу
Голос - не один, и принадлежит он старому.
Совсем погряз в своих мечтах, не вижу я реальности,
Когда разгневан в пух и прах,
Я забываю простые странности.
Когда я пишу, пишу про ее не уловимый запах,
Она женщина из моих снов,
Женщина моих желаний.
Я закурю, построю ее портрет.
Где кудри темные, улыбка до ушей.
По-детски, неуклюже набросаю, описания ее букет.
Не помню имени ее, быть может Маргарита, но в идеально будет Сашей.
Как мило, не идеально, криво.
Неуклюжие строчки моего стиха.
Ее имя быть может Карина, а может все как же Саша.
Она женщина из моих снов.
Женщина моих мечтаний.
Она не ищет жизненных идеалов,
Она ждет жизни без страданий.
А я не могу. Она сидит в голове.
Умоляет отпустить ее на свободу.
А я пишу, рисую ее портрет,
Закуривая простым парламентом.
Бывает столько мыслей на двоих, но проще одному.
Я и совсем могу уйти из этих странностей миров, но слышу
Голос - не один, и принадлежит он старому.
Совсем погряз в своих мечтах, не вижу я реальности,
Когда разгневан в пух и прах,
Я забываю простые странности.
Когда я пишу, пишу про ее не уловимый запах,
Она женщина из моих снов,
Женщина моих желаний.
Я закурю, построю ее портрет.
Где кудри темные, улыбка до ушей.
По-детски, неуклюже набросаю, описания ее букет.
Не помню имени ее, быть может Маргарита, но в идеально будет Сашей.
Как мило, не идеально, криво.
Неуклюжие строчки моего стиха.
Ее имя быть может Карина, а может все как же Саша.
Она женщина из моих снов.
Женщина моих мечтаний.
Она не ищет жизненных идеалов,
Она ждет жизни без страданий.
А я не могу. Она сидит в голове.
Умоляет отпустить ее на свободу.
А я пишу, рисую ее портрет,
Закуривая простым парламентом.