Нам наше Я горело путеводною звездой.

Нам наше самолюбие вогнало в спину нож

И провернуло лезвие жестоко;

И в тесном обрамлении знакомых кислых рож

По-прежнему нам гулко-одиноко!..

 

Нам наше Я горело путеводною звездой.

И, той звездой безропотно влекомы,

Мы шли за ней горластой и задиристой толпой,

Не зная, где мы; забывая, кто мы…

 

Мы рвались, обессиленных безжалостно топча,

Из мрака неприкаянности к свету.

Вот-вот все будем счастливы – казалось сгоряча…

А счастье – вновь за горизонтом где-то.

 

В космическую мглу ушли обиды без следа,

И время зализать успело раны.

Теперь мы не товарищи – теперь мы господа…

Не то мертвы, не то – мертвецки пьяны…