Сон

Стоял весенний жаркий день,

И солнце яростно палило

Толпу собравшихся людей

На площади Ерусалима.

И в той толпе под шум и смех

В багрянице, в венце терновом

Стоял избитый Человек

Перед судилищем суровым.

По измождённому лицу,

Смешавшись с потом, кровь струилась,

Но было видно и глупцу,

Какая мощь в очах светилась!

 

Но Он стоял, потупив взор,

Смиренно голову склонивши,

И молча слушал приговор.

Меж тем, вокруг Него столпившись,

Обезумевшая толпа,

Блестя стеклянными глазами,

Кричала страшные слова

Растрескавшимися губами.

«Распни, распни Его, распни!

Он говорил о воскрешенье

И обещался всех спасти,

Но где ж теперь Его спасенье?!.»

 

И вот уже умыл Пилат

Свои безгрешные ладони,

Уже готов свершить палач

Неслыханное беззаконье.

И вот взметнулся в облака

Над встрепенувшейся Голгофой

Окровавлённый край креста

С прибитой к ней рукой Господней!!

И содрогнулись небеса,

И впали в ужас и страданье

Все основанья Бытия

И все глубины Мирозданья…

 

Народ шумел, чему-то рад,

А Он висел, раскинув руки,

Словно хотел весь мир обнять

В порывах нестерпимой муки.

А я стоял среди толпы

В каком-то странном онеменье,

Как бы в объятьях пустоты

В минуту полного затменья.

Я так стоял и всё смотрел

В Его распахнутые очи,

Я так стоял и каменел,

Как среди страшной зимней ночи.

 

Я силился увидеть свет,

Однако видел пред собою

Лишь этот холм, лишь этот крест,

Лишь чей-то возглас за спиною.

Лишь нестерпимый блеск лучей

Неописуемых страданий

Его распахнутых очей,

Его распятых очертаний!

Я видел, но не мог кричать,

И я стоял, как все стояли.

Я видел, но не мог понять,

За что, за что Его распяли?..

 

Был зной. Ему хотелось пить.

А мне хотелось бы поверить,

Что на кресте Он мог простить.

Но я не мог… не мог измерить

Всю глубину Его очей,

Всю глубину той страшной бездны:

Сколько полей, сколько морей,

Земных просторов и небесных,

Сколько страданья и любви

Его глаза в себе вмещали,

Сколько надежды впереди

Они собою обещали!

 

Дороги, реки, тополя…

А там, на дне очей Мессии

Виднелись русские поля,

Виднелась спящая Россия.

Над нею алая заря

Размыла небо жидким ядом,

Над ней кровавая звезда

Всходила ввысь зловещим взглядом!

И было утро новых дней

Гиперболических блужданий

Кроваво-призрачных теней

И металлических сияний…

 

–––––––––

 

Ещё тревожит тень креста,

Но нет на нём уже Мессии,

И только слышит тишина

Под ним рыдание Марии.

И только чувствуют поля

Своей израненной душою,

Как уже новая заря

Встаёт над стонущей страною,

Как вот уж в предрассветной мгле

Желанным вздохом пробужденья

По всей измученной земле

Несётся радость воскрешенья!