Я пи­шу имя на бу­маге, на­чиная своё пись­мо. Это имя ме­ня так ста­рит, по­тому что оно твоё. Сколь­ко лет уже про­лете­ло: где-то семь или где-то пять? Я дав­но не счи­таю вре­мя, я бо­юсь его прос­чи­тать. И жи­ву, и так мно­го знаю обо всём, но не о те­бе: хо­дит боль­ше те­перь трам­ва­ев, но мар­шру­ты всё так­же те; так смеш­но, но «Ан­жи» про­дали всех из­вес­тней­ших иг­ро­ков; пи­ани­но моё в под­ва­ле, но всё, в об­щем-то, хо­рошо: я сни­маю од­ну из ком­нат, в мо­ём бу­дущем я жи­ву… Толь­ко прош­лое грус­тно пом­нить, а не пом­нить я не мо­гу.

 

Так что пом­ню: хо­лод­ный ве­чер, ти­хий парк и за­мёр­зший пруд. Ты сме­ял­ся: «До но­вой встре­чи», ты мне врал, что друзья не врут. Я не ви­дел те­бя пол­го­да. Ты пи­сал: «Толь­ко не ищи». Не­нави­дел и ждал ис­хо­да до то­го, как уз­нал, где ты.

 

Там, в па­лате, мне бы­ло страш­но, раз­би­вал­ся в тво­их сло­вах. «Это всё… Не су­мею даль­ше», — от­во­дил от ме­ня гла­за, улы­бал­ся спо­кой­но, жут­ко. — «До сви­данья, по­ка, мой друг».

 

Я на­де­ял­ся, что всё шут­ка, ра­зом­кнуть бы зам­кну­тый круг. Но вот так. Все мои ошиб­ки — всё за­былось, лишь толь­ко миг: не ли­цо, а твоя улыб­ка: бе­зыс­ходность и ти­хий крик.

 

Я жи­ву и так мно­го знаю, но не боль­ше, чем знал бы ты. Я нем­но­го, по­жалуй, ста­рый, я пы­та­юсь се­бя най­ти. Ин­те­рес­но, ка­ким он вы­шел, этот день де­сять лет на­зад? Я не пом­ню. Те­перь всё ти­ше, боль­ше не о чем рас­ска­зать.

 

Я ста­ра­юсь це­нить се­год­ня, и лю­дей, по­тому что… Вдруг… Та улыб­ка — ко­му угод­но…

 

Я ску­чаю, мой лучший друг.