Маленький рассказ о большой власти
Давным-давно, во времена,
Когда ругали не речами,
Когда собрались племена,
Пришли правители с мечами.
Они сказали: «Будет так!»
И социум им подчинился,
Иначе было ведь никак-
У них мечи, а ты женился.
Коли не выполнишь приказ,
Отрежут твоим детям ноги,
Ну а тебя сошлют в наказ
На Рим прокладывать дороги.
Что сделают с женой понятно:
Во двор правителя, слугой,
Пока ему приятно будет
Смотреть за чьей-то там женой.
Но не пройдет и две недели
Как ей наскучит вид палаты,
А царь ведь помнит, что хотели
От этой женщины солдаты.
Твой сын погибнет в луже крови,
Жена от голода в подвале,
Пока ты топчешь в Рим дороги.
Такой расклад все ожидали.
Никто, конечно, не хотел
Развития таких событий,
Похоронили искру прыти
Среди своих житейских дел.
Вот так вот все и началось,
Вот так и появилась власть,
Чумой по миру пронеслось,
Захлопнув над народом пасть!
Люд оказался в кандалах,
Боялись все сопротивляться,
Ибо таким в других мирах
Давным-давно пришлось остаться.
Но коль такие вдруг найдутся,
Их нужно как-то наказать,
Тогда правитель и придумал
На суд злодеев посылать.
В суде сидел посланник божий
«Отец чистейший» всех моралей,
На должность господа пригожий
Нечистых душ земных каратель.
В тот самый суд попал однажды,
Босой, оборванный парнишка,
За то, что в день голодный с пашни
Украл 13 грамм зернишка.
В руках судьи перо с кинжалом
В его руках такая власть,
Что весь народ сковало страхом
И все боялись восклицать.
Ему решать- в тюрьму иль в яму,
В железный может гроб на день?
Или на виселицу прямо,
Он не прощал даже детей.
Большой, тянувший вниз живот
Мешал ему передвигаться.
Он, как ленивый жирный кот,
Сидел на месте и смеялся.
И, лишь, подав сигнал рукой,
Решал судьбу всех заключенных.
Соблюдая всегда тишину и покой,
Он не смотрел на обреченных.
Перед судом предстал парниша
«Скажи-ка имя мне своё?»
«В народе кличат просто –Миша,
Вы же дадите мне питьё?»
«Не сметь базарить не по делу!
Иначе вытащу язык!
Потом ножом пройдусь по телу,
Всю жизнь мычать будешь, как бык!
Вернёмся к делу. Ты украл.
Нарушил господа закон.
Ты чей-то хлеб себе забрал.
Ну что ж, всё ясно-на балкон!»
В глаза ударил яркий свет
Дохнуло жаром, как в пожаре-
Июльский солнечный обед.
Вся улица стоит в кумаре.
На площади людей толпа,
ЗаждАлись люди новой казни,
Но вот открылась дверь суда,
И вышел представитель власти.
«Итак, начнем! Пред нами вор…»
И дальше «суд» все рассказал
О деле юного мальчишки
И даже зёрна показал,
Нашли их якобы у Мишки.
Но нет здесь грамма правды даже!
Судья всё приукрасил слишком.
Но он рассказывал так важно!
«Указом, именем суда,
Снять Мише голову с плечей!
Его, приказываю, казнь
Вести без пламенных речей!
Ведь он преступник, вор, предатель,
Любитель осквернять ваш труд,
Под шефством лени сей вредитель
Не удосужился взять плуг.
А ведь он мог пройтись по полю,
Взрастить кормящее зерно,
И заработать силой воли
По-честному своё пшено!»
Тут Михаилу дали слово,
И раз уж нечего терять,
При всех сказать решил он снова:
Выхода не было иного!
Ведь он ходил, просил, молил,
Чтоб приняли его в работу,
Но был ответ у всех один:
«Ты будешь нам только в заботу!»
В мольбах прошло недели две
Но так работу и не дали.
Как получить зерно и где?
Ответ такие же шептали.
Воруй или голодная смерть,
И негде от мыслей этих укрыться
Сам две недели попробуй не есть
И все само собой решится.
Но за руку его поймали.
Откуда воины все знали?
А, может, те его и сдали,
Что на уши тогда шептали.
Кто знает? Может быть и так.
Нельзя кому-то доверять,
Ведь каждый каждому тут враг,
И ничего не поменять!
Поведав людям свой рассказ,
Он в заключение сказал,
О чем всю жизнь хотел сказать,
Всю жизнь свою о чем мечтал:
«Ты говоришь, нельзя грешить,
Ответь мне на вопрос тогда,
Кому дозволено решить,
Чья совесть полностью чиста?»
Судья молчал, оскалив зубы
Не в мочи был он дать ответ.
Без звука шевелились губы
И рожа поменяла цвет.
«На том и кончим, ты смешон!
И даже в маленьком рассказе,
Я доказал что грешен трон,
И правды нет в твоём указе!»
Тут люд поверил вдруг ему
И закричали все: «Злодей!»
ПАльцами тыкали в судью:
«Обманщик, вор и лицедей!!»
ЭПИЛОГ
Убили юного парнишку,
И весь народ перерубили,
Но лучше мертвым быть в могиле,
Чем в страхе жить и тирании!
Когда ругали не речами,
Когда собрались племена,
Пришли правители с мечами.
Они сказали: «Будет так!»
И социум им подчинился,
Иначе было ведь никак-
У них мечи, а ты женился.
Коли не выполнишь приказ,
Отрежут твоим детям ноги,
Ну а тебя сошлют в наказ
На Рим прокладывать дороги.
Что сделают с женой понятно:
Во двор правителя, слугой,
Пока ему приятно будет
Смотреть за чьей-то там женой.
Но не пройдет и две недели
Как ей наскучит вид палаты,
А царь ведь помнит, что хотели
От этой женщины солдаты.
Твой сын погибнет в луже крови,
Жена от голода в подвале,
Пока ты топчешь в Рим дороги.
Такой расклад все ожидали.
Никто, конечно, не хотел
Развития таких событий,
Похоронили искру прыти
Среди своих житейских дел.
Вот так вот все и началось,
Вот так и появилась власть,
Чумой по миру пронеслось,
Захлопнув над народом пасть!
Люд оказался в кандалах,
Боялись все сопротивляться,
Ибо таким в других мирах
Давным-давно пришлось остаться.
Но коль такие вдруг найдутся,
Их нужно как-то наказать,
Тогда правитель и придумал
На суд злодеев посылать.
В суде сидел посланник божий
«Отец чистейший» всех моралей,
На должность господа пригожий
Нечистых душ земных каратель.
В тот самый суд попал однажды,
Босой, оборванный парнишка,
За то, что в день голодный с пашни
Украл 13 грамм зернишка.
В руках судьи перо с кинжалом
В его руках такая власть,
Что весь народ сковало страхом
И все боялись восклицать.
Ему решать- в тюрьму иль в яму,
В железный может гроб на день?
Или на виселицу прямо,
Он не прощал даже детей.
Большой, тянувший вниз живот
Мешал ему передвигаться.
Он, как ленивый жирный кот,
Сидел на месте и смеялся.
И, лишь, подав сигнал рукой,
Решал судьбу всех заключенных.
Соблюдая всегда тишину и покой,
Он не смотрел на обреченных.
Перед судом предстал парниша
«Скажи-ка имя мне своё?»
«В народе кличат просто –Миша,
Вы же дадите мне питьё?»
«Не сметь базарить не по делу!
Иначе вытащу язык!
Потом ножом пройдусь по телу,
Всю жизнь мычать будешь, как бык!
Вернёмся к делу. Ты украл.
Нарушил господа закон.
Ты чей-то хлеб себе забрал.
Ну что ж, всё ясно-на балкон!»
В глаза ударил яркий свет
Дохнуло жаром, как в пожаре-
Июльский солнечный обед.
Вся улица стоит в кумаре.
На площади людей толпа,
ЗаждАлись люди новой казни,
Но вот открылась дверь суда,
И вышел представитель власти.
«Итак, начнем! Пред нами вор…»
И дальше «суд» все рассказал
О деле юного мальчишки
И даже зёрна показал,
Нашли их якобы у Мишки.
Но нет здесь грамма правды даже!
Судья всё приукрасил слишком.
Но он рассказывал так важно!
«Указом, именем суда,
Снять Мише голову с плечей!
Его, приказываю, казнь
Вести без пламенных речей!
Ведь он преступник, вор, предатель,
Любитель осквернять ваш труд,
Под шефством лени сей вредитель
Не удосужился взять плуг.
А ведь он мог пройтись по полю,
Взрастить кормящее зерно,
И заработать силой воли
По-честному своё пшено!»
Тут Михаилу дали слово,
И раз уж нечего терять,
При всех сказать решил он снова:
Выхода не было иного!
Ведь он ходил, просил, молил,
Чтоб приняли его в работу,
Но был ответ у всех один:
«Ты будешь нам только в заботу!»
В мольбах прошло недели две
Но так работу и не дали.
Как получить зерно и где?
Ответ такие же шептали.
Воруй или голодная смерть,
И негде от мыслей этих укрыться
Сам две недели попробуй не есть
И все само собой решится.
Но за руку его поймали.
Откуда воины все знали?
А, может, те его и сдали,
Что на уши тогда шептали.
Кто знает? Может быть и так.
Нельзя кому-то доверять,
Ведь каждый каждому тут враг,
И ничего не поменять!
Поведав людям свой рассказ,
Он в заключение сказал,
О чем всю жизнь хотел сказать,
Всю жизнь свою о чем мечтал:
«Ты говоришь, нельзя грешить,
Ответь мне на вопрос тогда,
Кому дозволено решить,
Чья совесть полностью чиста?»
Судья молчал, оскалив зубы
Не в мочи был он дать ответ.
Без звука шевелились губы
И рожа поменяла цвет.
«На том и кончим, ты смешон!
И даже в маленьком рассказе,
Я доказал что грешен трон,
И правды нет в твоём указе!»
Тут люд поверил вдруг ему
И закричали все: «Злодей!»
ПАльцами тыкали в судью:
«Обманщик, вор и лицедей!!»
ЭПИЛОГ
Убили юного парнишку,
И весь народ перерубили,
Но лучше мертвым быть в могиле,
Чем в страхе жить и тирании!
