Компаньон

Оно за дверью – сумрака создание,

Стоит, сводя меня с ума.

И ждет с Титана ожиданьем.

Но я не выйду… никогда.

 

Не помню, сколько длится заточенье,

Но знаю точно, я здесь уже давно.

И мне не выйти с духа облегченьем,

Пока за дверью это зло.

 

Всю жизнь свою бежал я из-за страха.

Не зная путь, подальше от него,

Несущего с собой лишь запах праха,

Смятенье, ужас и больше ничего.

 

Я знаю все детали существа,

Как будто породнились мы.

Но нет уж больше мне врага,

Чем тот, кто ныне у двери.

 

Из-за него сейчас в хандре страдаю…

Из-за него творить я занемог!

Был обращен грачом, отбившимся от стаи,

От коего отрекся Бог.

 

Хранит молчанье комната полупустая,

И я один стою в ней при луне.

А тень врага, все нарастая,

По полу тянется ко мне,

 

И силуэт его, сливаясь с моей тенью,

Все больше поглощал меня во тьму,

Что отдавала разум мой смятенью,

Из окруженья, чьей я не уйду.

 

Ведь мрак его созданием мерзким

Всю комнату вмиг заполонил

И, разрастаясь, встал движеньем резким,

Как будто был на завершенье сил.

 

И все затихло. Не слышно больше звука

Трескучего скольженья по стене,

Но тишина страшней. Та тишина есть мука,

От коей липкий пот встал на спине

 

И вместе с ней загадочно и странно

Сиял багровый лунный свет,

Сочившийся, как кровь сквозь раны

Предвестником грядущих бед.

 

Но как пришла она внезапно,

То так же быстро и ушла,

Когда мой гость столь безустанно

О дверь поскребся лишь едва

 

Своими острыми когтями.

Тот звук мне душу холодил,

И ясно помню, как в сознанье

В тот миг ту тишь боготворил,

 

Ведь нынче стало мне понятно,

Что враг оторван от меня

Лишь дверцей, что сломается поддатно,

Коль гость решит войти сюда.

 

И будто слыша, как сердце бьет отчаянье,

Зверь зашипел, и голос свой подал

Столь жуткий и бьющий по сознанью.

Он был похож на ветер между скал…

 

Тварь задышала жадно полной грудью,

Зачуяв от безысходности мой страх,

И начала о дверь бить тощей пядью.

Не смог сдержать я крики на устах…

 

В рассудке шатком вполз я в угол дальний,

Молитву бормоча себе под нос,

И начал зреть в безумстве взгляд хрустальный,

Как дверь ломает одичавший пес.

 

Стуча копытами и в бешенстве рыча,

Могучими ударами оно срывало дверь.

Я вжался в стену, зуб о зуб точа.

Пути для отступленья не было теперь….

 

Стремительно терялось пониманье,

Срастаясь с досками угла,

Я медленно терял сознанье.

В глазах моих вдруг зачернела мгла

 

Я страстно возжелал исчезнуть,

Уйти бесследно, как поутру роса.

Потяжелеть, вмиг следующий обмякнуть,

Чтоб духом бренным в небеса

 

Возвыситься и раствориться в вечном.

Стать частью ускользающего дня.

Песчинкой обратиться в бесконечном,

Как будто бы и не было меня…

 

Не помянет никто. Не похоронит.

Зане бесцельно я прожил свой век.

Колени пред костями лишь оно приклонит.

Доставил я немало ей утех.

 

Не мудрено, давал ей все, что хочет

Природа ее существа –

Всю жизнь бежал, пока хватало мочи.

И нет средь ловчих больше торжества,

 

Чем бесконечная охота,

Чем жертвы страх и воли западня.

Я ненавидел тварь. Из подсознанья грота,

Вдруг сила вырвалась, заполонив меня.

 

Ей имя - гнев бессильный.

Отчаянье. Безумство. Страх.

Что заставляла крик могильный

Взорваться на моих губах:

 

“Давай же, мразь, ведь ты желаешь

Отведать плод своих трудов!

Ты отнял все, но все же знаешь,

Что не войдешь, пока я не готов!

 

Тебя впустить?! Ну, так входи же!

Освободи меня от бренности оков!”

И в одури, что так с безумством схоже,

Направился к двери, чтоб снять засов.

 

Меня трясло. Я падал на колени,

Те разбивались об пол в кровь.

Но будто одержимый целью,

Я подымался вновь и вновь,

 

Идя навстречу своей смерти,

Что в недрах мозга моего,

Как злой паук ловушкой сети,

Оставила свое клеймо.

 

И имя ему есть отчаянье,

Иль в каждом новом дне тоска,

В грядущем деле отрезвленье,

Вся жизнь, как пропасть безо дна,

 

Печаль, не значимость мгновенья

И грусть в потерянных часах,

Года лишь с верой в вдохновенье

И со смятеньем в очесах.

 

Вздыхая томно, пал к двери я,

Ища замок. Хладел мой пыл.

Пугали гибели объятья,

Но в ворот поздно, я решил.

 

Концы перстов совсем не чуя,

Нащупал все же я замок.

Открыл его, впуская бурю!

Дверь отворив, встал на порог!

 

… в груди моей стук сердца смолк!

 

Там!..

 

Никого… Лишь легкий бриз ковыль качает

Под белоснежною луной

И тот послушно засыпает.

Но все же шаток мой покой.

 

Где он, злодейства учинитель?

Возможно ль, что мой компаньон

Был унесен в ветров обитель?!

Ответа нет. А был ли он?

 

 

30 декабря 2014 года