Девятый вал

Он выпал за борт. Волны понесли,

как на картинах Айвазовского, всё дальше

от корабля. Свисти тут не свисти

(ведь от акул свисток имелся), или даже,

насколько хватит воздуха, кричи,

его из легких извлекая, нахлебаться

пока воды не довелось, как те грачи,

что по весне обычно возвращаться

предпочитают к дому, где живешь

ты в одиночестве, рисуя натюрморты,

никто и не заметит, как идешь

ко дну ты в море. Их, вообще, за бортом

сейчас волнует ровно… ничего.

Им надо жизнь свою спасать, а не пейзажем

окрестным любоваться. Кто кого:

иль человек, или стихия, или, скажем…

А третье здесь, пожалуй, не дано.

Так что, спасение появится едва ли.

Фантазия и ужас уже дно

в сознании его нарисовали,

куда он ляжет, через толщу вод,

когда опустится. Но голос тут внезапно

послышался: «Хоть кто-нибудь, но, все равно, уснёт.

Музей закрыт. Мужчина, приходите завтра…».