Королевская Аналостанка
По рассказу Эрнеста Сетона-Томпсона «Королевская Аналостанка»
По переулку"Мясо, мясо, мясо!"-пронзительно кричали.
На тот призыв со всей округи собирались кошки
И с равнодушием презрительным прочь отходили все собаки,
А человек на тачке вёз на вертелах куски отваренной печёнки
И раздавал их кошкам, за обеды чьи оплачено.
Не подводила его память, помнил всех хозяев,
Он даже клички кошек наизусть все знал.
И кто сегодня не получит, а кому добавить
И не записывал, кто щедр, кто задолжал.
А кошки из трущоб голодные в сторонке наблюдали.
Они надеялись на случай, а скорей на наглость
И иногда отчаянным перепадали вкусные куски.
А что ещё бездомным кошкам делать оставалось?
Одна из них должна ещё котят кормить…
Порою ей везло, но чаще в мусорках питалась.
И грязная и тощая за тачкою следила одним глазом,
Другим подглядывала за собаками, которые невдалеке.
Заметила, как кот на кошку ту, что с мясом нападает.
Пока они дрались, кусочек вместе с ней исчез.
Насытившись в укрытии, спешила к свалке, к маленьким котятам.
Ещё издалека услышала мяуканье, такое жалобное,
И помчалась… А там огромный, чёрный кот…
Ах, сколько было у неё решительности, ярости,
Что испугался тот, сбежал, застигнутый врасплох.
Один котёнок уцелел, с такою же окраской, как у матери
Безмерным было горе… Всю любовь дарила выжившему…
Конечно, одного кормить полегче, когда впроголодь жила.
Но вот однажды запах с берега донёсся рыбный
И он привел на набережную, но дороги нет назад,
Собака путь отрезала, на судно кошка прыгнула.
Рыбачье судно утром в плаванье ушло далёкое
Отправилась и кошка поневоле вместе с ним,
Котёнок ждал всю ночь, замёрзший и голодный,
Осиротел… Но надо было как-то дальше жить.
Покинул ящик и отправился на поиски съедобного.
***
Он долго ползал, только всё напрасным было
И ничего, чтоб голод утолить не находил.
Потом дошёл он до ступенек, дверь открыта
И в мир каких то странных запахов ступил
Где много в клетках разной живности увидел.
Здесь в небольшом подвальчике японец Мали был хозяином
Он в этой лавке продавал зверей и птиц.
По глупости в одну из клеток и залез котёнок маленький,
Да, там была еда, но не заметил он лисиц.
Как только к миске подошёл, тут был и схвачен.
Испуганное «мяу» раздалось и тут конец бы жизни,
Но поспешил на выручку работник и малыш спасён
Шокирован… Но вскоре на коленях человека замурлыкал
Накормлен и на склад какой то вскоре отнесён,
Не нужен был хозяину весь неухоженный, не видный.
Шло время, а котёнок жил у мусорного бака,
Не каждый день еду себе он находил.
Однажды чуть не пойман был огромною собакой,
Но вовремя в отверстие в заборе заскочил.
С котом-убийцем своих братьев он встречался дважды.
Два месяца так продолжалось и подрос котёнок,
Он возмужал, опасностей умело научился избегать.
Мог увернуться от собак, узнал о продавце печёнки,
Молочные бидоны те, что без присмотра изловчился открывать.
Мышей ловил, вернулся даже в свой родимый дворик.
Котёнок постепенно, незаметно превратился в кошечку красавицу.
На светло серой шкурке чёрные полоски по спине,
На остальных местах темнеет ещё много крапинок,
Изящны пятна белые, что на носу, ушах и на хвосте.
А жизнь была нередко впроголодь, полна опасностей.
***
Однажды летом, когда киска нежилась на солнце
К ней чёрный кот направился, она попятилась назад,
Но вот откуда то пред ним возник кот жёлтый.
Конечно же, соперники! И отношения начали выяснять,
Они приблизились друг другу и готовы к бою.
Прижали уши, а глаза застыли, ненависть отображая!
Минуты три вот так стоят, как мускулы напряжены!
И не жалея глотки крепкие, то взвизгивали, то рычали
И в дополнение всему со злобой извиваются хвосты.
Нос к носу, сблизились, усы у них перемешались.
Но жёлтый кот вдруг выпрямился и с достоинством
Пошёл в атаку, себя хвостом хлестая по бокам.
Перед его широкой грудью не устоял кот чёрный
И, взвизгнув напоследок, потихоньку начал отступать.
Но желтый бросился вперёд и драка началась жестокая.
О, как они сцепились, кувыркались и царапались!
И кубарем катались, сверху чаще жёлтый был,
Но вот под радостные крики зрителей, что снизу наблюдали
Свалились с крыши оба и не спас дерущихся карниз,
Пока летели до земли, ещё орали и кусались.
Когда земли они коснулись, сверху оказался жёлтый,
И ясно было, он в нелёгкой схватке победил.
Так наконец расстались, каждому досталось вдоволь,
И чёрный Ниг поджавши хвост в кровоточащих ранах уходил,
А Билли за победу киской награждён заслуженной любовью.
***
Пришёл октябрь, принесший важное событие для кошки.
В объятиях счастливой матери на дне коробки пять котят,
Она их с нежностью облизывает и сама в восторге.
Но вместе с радостью прибавилась забота-выжить как?
Семью такую кошечке трущобной прокормить не просто.
Однажды киске целый день везло, случалось и такое.
К котятам возвращалась с чувством безмятежным, так сыта,
Но во дворе, приняв за мышь, поймала маленького кроля,
Забросила к котятам, он прижался к ним, забыв про страх.
Не отказала кошка малышу ни в молоке и ни в уходе.
Котята быстро выросли и выползали уже сами,
Они без матери резвились и играли во дворе,
Но вскоре их заметили… И приказал работнику хозяин
Перестрелять котят, что тот исполнил как-то на заре…
А в это время кошка с крысою в зубах с охоты возвращалась.
Когда запрыгнула к крольчонку, то накрыли ящик крышкою,
«Смотри, хозяин! А ты думал-я его украл.»
Их поместили в клетку и на обозрение всем выставили,
Чтоб многие могли счастливое своеобразное семейство наблюдать.
А кошке какого? Лишь о своих котятах жила мыслями…
Но вот крольчёнок захворал и умер вскоре.
А кошка ни минуты в клетке счастлива и не была.
Не в радость ей хорошая еда, нужна ей воля.
И может скоро бы свободу получила навсегда…
Отмылась в клетке… Красота! Оставил у себя её японец.
***
Японец лавку по продаже живности и птиц имел в подвале.
Он беден был и на характер очень плутоват,
С работником обед, ночлег делил и не платил ему зарплату
А тот и даже этой малости был несказанно рад,
Хозяин, не в пример другим, был с африканцем как на равных.
Легальная торговля для прикрытия, лишь ширмою служила.
На самом деле Мали краденных животных продавал,
Себе казался честным, самолюбия в нём предовольно было
И хвастовства хватало, кошачьим знатоком себя считал.
Готовил кошечку на выставку, чтоб приз та получила.
Сначала потравили насекомых какой то специальной жидкостью.
Водою мыли, кошка не переставала вырываться и вопить,
На ярость, когти, зубы внимания не обращали, вытерпели
Как распушилась шёрстка! Какой прекрасный её вид!
И чтоб она блестела, маслом специальным вымазали.
Кормили кошку досыта, чтоб тело её стало лучше.
На холоде зимой держали, чтобы мех сильнее отрастал.
И стала киска из трущоб красавицей неописуемой
Хозяин был доволен, о небывалой славе возмечтал,
И родословную поддельную и кличку звучную придумал.
Вот аттестат готов, вписали кличку -Королевская Аналостанка.
Аналостан-так назывался остров, откуда родом Сэм.
Настал тот день, когда на выставку красотку отправляли…
Пришёл с билетом и крадётся Мали по коврам вдоль стен.
Искал он тщетно свою кошку…Решил-её забраковали.
Услышал вдруг"Красавица! Изящество! Великолепное создание!
Веками утончённой жизни рождалось это выраженье глаз!
А сколько в ней достоинства, спокойствия и созерцания!
А родословная её ещё от фараонов завелась!»
Такой повышенный был к кошке интерес,особое внимание.
Лежала в клетке с позолотой, на бархатной подушке,
Чут-чуть прижмурив вечно сонные голубоватые глаза
Красуясь бледно-серой в чёрную полоску шубкой,
На грудке с ярким бантом… Она в трущобах рождена,
Не по душе ей этот шум… Как скучно!
***
Японец Мали упивался славой, которая ему не снилась.
А кошечка за сотню долларов была успешно продана.
Трущобница в роскошный дом на Пятой авеню переселилась
И всю естественную дикость показала там сполна.
Но все её причуды объяснялись аристократичностью.
Не признавала ласки, значит выше фамильярностей,
От комнатной собачки убегала, себя не хочет осквернять,
Влияние тлетворное Востока-на канарейку посягала.
В окно врезалась, так чище стёкла надо промывать!
Корзина с шёлковой обивкой… в ней кошечка не засыпала.
Всех восхищало, как бидоны с молоком вскрывала ловко!
И королевского изъяны воспитания-ловить пыталась воробья.
А к мусоркам неравнодушие-чудачества высокорожденной особы.
Ласкали киску и кормили, но счастлива в неволе не была,
В окно разглядывала крыши, задние дворы с тоскою.
За кошечкой следили зорко, гулять не выпускали,
Но Королевская Аналостанка всё же ускользнула в дверь
Не трудно догадаться, какой переполох хозяева подняли…
Где дом? Но с ветром получила радостную весть
И побежала вдоль по улицам до Набережной.
И через два часа она среди привычных запахов,
Но Сэм заметил кошки возвращение, решил её поймать.
По объявлению пять долларов давали за сбежавшую.
Изголодалась киска, против лакомых кусочков ей не устоять,
Залезла в ящик, где еда, захлопнулась за нею крышка.
Вернули кошку бывшему хозяину, надзор за ней усилили.
Казалось бы, должна беглянка рада быть уютному углу
Она же становилась ещё больше раздражительной и дикой
Решили киску отвести на дачу,чтоб разогнать её тоску,
Там может позабудет о своей довыставочной жизни.
Не передать словами ужасов дороги, везли в корзине.
В ней звуки, запахи и нет возможности от них спастись.
Был грохот, звон, свист, мерзкий запах дыма,
Толчки, трясучка, вопли, звон, щелчки, прыжки…
И задыхалась, не хватало воздуха, но наконец открыли…
На даче к королевской кошке все добры, все угождают,
Она же пристрастилась лишь к кухарке и помойному ведру.
Хозяев все чудачества аристократки очень удивляют,
Не понимают, что у кошки прежней к жизни вкус
Но радовались, что она спокойней и добрее стала.
А кошечка была несчастна, здесь всё ей ненавистно
Из этой гнусной, некрасивой местности, она бы удрала,
И вскоре, очень кстати, произошли немаловажные события,
В усадьбу привезли товар и его запах прошлое напоминал…
А случай ей помог сбежать, опять свободна, независима!
***
Дорогу как найти, которую не видела ни разу?
Есть чувство направления, оно пути и помогает выбирать,
У человека мало применимо в жизни, потому не развито,
Животным больше требуется, у кошек это чувство как талант.
А обаяние лишь подтвердило, что выбрана дорога правильно.
Ужасно кошку напугала встреча с чёрным злобным зверем,
С одним лишь красным глазом, резкий запах и рычал.
Прошла немало и устала, но не бежала, а летела.
Чудовище почти настигло, но промахнулось и умчалось вдаль.
Сообразила у забора спрятаться и вот оно спасение.
Бесстрашно продолжала путь лишь тёмной ночью,
А днём чудовища, собаки. Бросали люди камни вслед.
Пыталась отыскать на мусорках мышей, еды кусочки.
Беглянка уставала, но жить в чужих краях желанья нет
И продолжала трудный путь на юг, на родину.
Прошла ещё неделя… грязная, уставшая,лохматая,
А на пути огромный мост, который надо пересечь…
И тут она, совсем без сил, столкнулась с неудачею,
Так получилось, что внезапно оказалась между двух огней
И чтобы чудищ избежать, прыжок… вниз падает…
Удар и всплеск… и снова вниз… река глубокая,
Но вскоре оказалась на поверхности, противная вода…
Немного осмотрелась, не продолжается погоня?
Промокла, шубка пышная, не защитила, не спасла,
Но скоро она высохла и кошка путь продолжила.
Три дня бежала вдоль по берегу до дома.
Но что это? Нет лавки Моли, нет двора.
Лишь кучи мусора вокруг… Отчаянье, обидно, больно…
Два месяца прошли, ни разу сытой не была,
Но снова встреча с Сэмом, значит перемены скоро…
Узнал Сэм Королевскую Аналостанку и поделился с ней обедом,
А для дикарки оставался он по-прежнему врагом,
Но сердобольный Сэм кормил беглянку ежедневно,
Привыкла к нему кошка… Всесильно всё-таки добро!
Всю жизнь одна и наконец то друга заимела.
Однажды как-то повезло найти кисуле крысу,
Но тут собака появилась и пришлось бежать.
А Сэм как раз с хозяином из двери дома вышел.
Он показал на кошку, стал её расхваливать,
Что будто крысоловка, крыс в округе всех переловила.
Но столько сил на ловлю тратила, что исхудала
Хозяин сразу согласился продавцу печёнки заплатить,
Чтоб кошка сильною была и крыс ловить бы продолжала.
«Эй, прочь с дороги, низкий сброд «-мясник кричит
И кошка из трущоб кусочек лучший получала.
У кошки были и котята, средь них и жёлтые встречались.
Сэм предприимчивый и продавал Аналостанку много раз.
Она же в дом, где прижилась всё время возвращалась.
Красавица!Как шубка хороша, хоть снова на показ,
Но по задворкам шарит иногда, в душе трущобною осталась.
