Шестнадцать

К семнадцати я, наверное, стану злей

И безжалостней к миру, знаю.

Печальные люди тянут несчастную канитель,

Разбивая грешников знамя.

 

Не смотри на меня, словно

Убиваешь во мне веру.

Всё равно ничего не получишь,

На снегу не останется хмеля.

 

Я уже становлюсь злее,

Я всё чаще кричу на близких.

И срываюсь, не ища ответа,

Будь же прокляты эти записки.

 

Для чего, для чего, скажи мне,

Ты всё греешь и греешь зиму?

Ведь в мои злосчастные годы

Не смогу уж вернуться к миру.

 

Мне уже не сдержать плача,

Захлебнуться мне же от горя.

Не хочу я слова ссылаться

На несчастные мои прозы.

 

Мне давно уже не двенадцать.

Я окреп, возмужал, понял,

Каково же любить волю

И тебя, конечно, же тоже.

 

Нет морали всей этой истории,

Это лишь мои пьяные бредни.

Я хотел написать о боге,

Но внезапно снизошёл на годы.