КАРМЕН ЕЛЕНЫ ОБРАЗЦОВОЙ

КАРМЕН ЕЛЕНЫ ОБРАЗЦОВОЙ

 

 

Я дрогла на ветру упорном

У белах неприступных стен,

И улыбалась буквам чёрным:

СЕГОДНЯ ОПЕРА «КАРМЕН».

 

Хотя бы чуточку таланта

Про лишний спрашивать билет!

Мне два знакомых спекулянта

Сказали, что билетов – нет!

 

Я счастлива была б, не рада!

Мне б музыки большой глоток!

И вдруг блудливый шепоток

Мне – в ухо: «Вам билетик – надо?»

 

Мне холод показался вздором

У этих неприступных стен.

И пред моим плясало взором:

СЕГОДНЯ ОПЕРА «КАРМЕН»!

 

2

 

ХОР: Вот она! Вот она –

Карменсита!

 

Я плавно двигаюсь вперед,

Как будто бы во сне глубоком.

Меня, как будто ненароком,

Глотает зала алый рот.

 

Я всё еще как будто сплю,

И проплывая ряд за рядом,

Скольжу по занавесу взглядом,

И звуки мягкие ловлю.

 

Но пробуждение – все ближе!

Все ближе – добровольный плен!

Кто это выбежал? – Кармен!

Все вздрогнуло во мне! Я – вижу!

 

Я – слышу! Воздух раскалён!

Он сердце обжигает мукой!

Вцепились в подлокотник руки!

В груди растёт и бьётся стон!

 

Кармен! Как мне тебя понять?!

Мне мука – этот голос слушать!

Он проникает прямо в душу,

Пытаясь дно ее достать!

 

3

 

Над площадью с фонтаном шатким

Синеют густо небеса,

Колеблют их, как плащ-палатку,

Мужского хора голоса,

 

Картинно женщины хохочут,

Любовники – у их колен,

И режиссер жестокий хочет,

Чтоб появилась здесь – Кармен.

 

Она влетает! Ноги – босы,

Как темнокудра! Как нежна!

Помедли! … Но она подносит

Хосе – цветок! (Она - должна!)

 

Должна, но недоумевает,

И всем законам вопреки

В таверне глухо зарыдает,

Бессильно сжавши кулаки.

 

О, подожди! ... чуть-чуть! … немного!

Страдание в твоей крови!

Но смотрит Кармен, смотрит строго

В лицо - единственной! - любви!

 

 

4

 

КАРМЕН: Я заставлю себя любить!

 

Пока летишь на гребне славы,

Пока в тебе томится страсть,

Ты позволяешь величаво

К ногам своим безумцам пасть.

 

Безумцы тянут руки…Мимо!

Ты ускользаешь, как – мираж …

Ты быть обречена любимой.

Кому же сердце ты отдашь?!

 

 

5

 

ХОСЕ: Я люблю?

КАРМЕН: Да, Хосе!

 

Хосе молодцеват и строен.

Он выслужился – бригадир!

Он честен, потому спокоен

Он прямодушен, крепко скроен

За мать, невесту и мундир.

 

Цветок цыганки?! – Эко дело!

Но почему-то за обшлаг

Его он прячет. Микаэла!

Ах, как он рад! Она несмело

К нему приблизилась на шаг.

 

Письмо от матери?! Читает …

- Жди, дорогая, не тоскуй.

Кармен неслышно выбегает

И пораженно замечает

Его невесты – поцелуй!

 

Кармен исчезла!… длятся миги!…

Но дикий вой бросает в дрожь!

Мельканье юбок!.. крики!... фиги!...

Плевки летят в лицо Цуниги!

Но отнят у цыганки – нож!

 

Хосе напрасно жалость гонит,

Но все ж от истины – далёк.

Кармен хохочет, будто стонет,

Лишь полчаса назад в ладони

Ему вложившая – цветок!

 

6

 

ХОСЕ: Видишь, как свято

сохраняю

цветок, что ты мне подарила ...

 

Чем сердце тронуть мне твоё?

Мольбой? -Молчанием? - Молитвой?

Слова летят на остриё

Любви – слезою не пролитой.

 

Вот этих нежных рук тепло

Еще хранят священно губы,

Но болью острою свело

Мне душу! - Судорогой грубой!

 

О чем молю? Чего хочу?

Любви? – Безумия? – Покоя?

Ты слышишь, молча, я кричу:

- Я – пламя! Пламя!! – Будь рекою!

 

7

 

Ты меня погубила, Кармен!

В этих жестах изломанных, в плаче,

Мне почудился зов твой горячий.

И мучительной жажды не пряча,

Замираю у стройных колен.

 

Поведешь – я пойду! Этот взгляд

Так глубок! Он меня приневолил

Подчиниться таинственной воле.

Так, готовые к счастью – и боли

На кострах ясновидцы – горят!

 

8

 

РЕМЕНДАДО: Уверена ли ты,

что он придёт?

 

Мечется сердце в тревожном сомнении…

Руки – в движении - изнеможении…

Голос Хосе! Замерла ... И – как стон,

Как заклинание: - Это – он!

 

Все позабудется!... Пламя не бросится

В губы, как вспомнишь. Но эхом доносится

В тихие будни тревожащий стон –

Голос восторженный: - Это – он!

 

9

 

КАРМЕН: Она права! Иди домой!

Ведь нам не по пути с тобой!

 

Твои губы выжгли печать

На моём обнажённом теле,

Чтоб к тебе я вернулась – опять!

Чтоб другие меня – не хотели!

 

Не тебе – меня удержать!

Так что зря ты – со мной настойчив!

Этой ночью спеши целовать,

Но другой не обещано ночи!

 

И кидаясь опять и опять

В одуряющий зыбкий омут,

Принимаю твою печать,

Чтоб сломать её дать – другому!

 

10

 

КАРМЕН: От карт мне нет пощады!

Они твердят: Да, смерть!

 

Какой в душе моей разлад!

Какие страшные потери!

Как странен, жалобен, растерян

Потусторонний взгляд.

 

Теперь я править не вольна

Своей судьбой. Я – у предела!

Так, мёртвое выносит тело

На берег - вольная волна.

 

11

 

ХОСЕ: Нас судьба связала

крепко!

 

Дано ли тебе изведать

Эту любовную блажь?! -

Ревнивым ножом изрезать

Твой голубой корсаж!

 

От страха и гнева млея,

Задать последний вопрос,

Обвив вокруг твоей шеи

Прядь смоляных волос?!

 

В ненависти не промажет

Глаз твоих быстрых сталь!

Чужая рука не развяжет

На бедрах послушных - шаль!

 

 

12

 

Противоречий всех не превозмочь.

В них счастья и трагедии истоки.

Уколы самолюбия жестоки

И гонят от возлюбленного – прочь.

 

Как глухо сердце к тяге перемен

Как тупо боль бредёт от нерва – к нерву.

И сладостен, и горек этот плен –

В измене быть и любящей, и верной.

 

Но лучше – смерть, чем пережить опять

Твою измену. Где былое счастье?!

Но лучше – смерть! Ведь некого встречать

И некого любить у Лиллас Пастья.

 

13

 

МЕРСЕДЕС: Дон Хосе – здесь!

КАРМЕН: Я сама хочу его видеть!

 

Я молю тебя о спасении!

Спаси меня – от меня.

Я мечусь, как ветер весенний,

Его дух шальной переняв.

 

Я не знаю секунды покоя.

Что-то в сердце тревожит и жжёт.

А тебе известно такое?

Или жизнь тебя бережёт?

 

Мне весь мир – это холод железный,

Превращающий кровь – в желе.

Оттого и качаюсь над бездной,

Оттого и спешу – жалеть.

 

В мире только любовь и осталась

Неразбитый, святой алтарь,

И когда б не эта вот «малость»,

Вся б душа – болото и гарь.

 

И склоняясь перед тобою,

Я любовью сильна – и слаба.

О, любовь! Возвысит – любого!

Превратит любого – в раба!

 

И, немея, молю о спасении:

Спаси меня – от меня!

Дай не мёртвому – воскресения,

Застывающему – огня!

 

14

 

КАРМЕН: Я твоя, Эскамильо!

 

Как нищим подают ломоть,

Так я тебе бросаю тело,

Чтоб им неистово владела

Ко мне стремящаяся плоть!

 

Но мрачная душа нема

На мягком и горячем ложе.

И что ей страсть! Она лишь может -

Бессильная! - сходить с ума.

 

Ей страшно в тот – последний! – миг,

Когда ее предаст союзник.

И мечется она, как узник,

Удерживая страстный вскрик.

 

И выдает себя, устав.

И то – единственное! – имя

Скользнет, как стон неуловимый,

Сквозь стиснутые уста!

 

15

 

ХОСЕ: Арестуйте меня!

Пред вами – её убийца!

 

В один поток не входят дважды.

Что скованному – новый плен!

Ведь если он ушёл, Кармен,

Тебе понравится – не каждый!

 

Шумит фонтан, бурлит толпа,

Спешит на бой быков Севилья.

И на арене Эскамильо

Выделывает лихо па.

 

Он смерти избежит затем,

Чтоб сожалеть о ней, быть может,

Но крик Кармен – не потревожит,

От каменных качнувшись стен.

 

16

 

ХОСЕ: Я всё забыл, Кармен!

Я всё прощаю!

 

Что?! Он – прощает?! – Хлынул гнев волной!

(А мог остаться только укоризной).

Но дух противоборства вызван. – Вызван!

Любимый, это ты ль передо мной?!

 

Она обходит веер стороной

(Он на камнях пугающе разбрызган),

А там толпа восторженная визгом -

Любимца и быка - бросает в бой.

 

Не все ль равно – за кем теперь идти?!

Не безразлично ль - кто поверит взгляду?!

И сердце может быть немного радо,

Когда наваха задрожит в груди.

 

Рука слабеет - только б донести

До губ горящих - лепестков прохладу.

Как хорошо: к – тому - идти - не надо.

И - юность не успела - от-цве-сти.

 

октябрь 1975 – январь 1976