Кровавые бои при разделе имущества

" Мещане - собственники - люди прозаически

положительные. Их любимое правило: всякий

у себя дома и для себя. Они хотят быть правы

по закону гражданскому и не хотят слышать о

законах человечества и нравственности. "

 

В. Г. Белинский ( 1811-1848 ) - русский литературный критик.

 

 

 

Частная собстенность - это одна из форм собственности, защищённое законодательством право гражданина на конкретное имущество по его владению и распоряжению в собственных целях. Любое противоправное завладение частным имуществом карается уголовным законодательством. В каждой стране свой разработанный институт ответственности за подобные действия с общественно опасными последствиями. Часто законодательства государств резко отличаются одно от другого. Так, например, в США частная собственность похожа на священную корову в Индии. За незаконное изъятие чужого имущества при некоторых обстоятельствах можно схлопотать пожизненное заключение, а в некоторых штатах - смертную казнь. Американцы очень трепетно следят за тем, чтобы никто не покусился на то, что принадлежит только ему. К такому отношению к своему имуществу они приучаются с детства. Никогда не забуду случай, который произошёл в нашем городе с американцем, приехавшим на один наш крупный завод по урегулированию каких-то коммерческих вопросов, связанных с его фирмой. В выходной день он, бродя по центральной улице, случайно зашёл во двор милиции, где столкнулся со мной. Звали его распространённым в США именем - Джоном. Он сносно говорил по-русски, но с большим акцентом. Я пригласил его в кабинет, где угостил кофе. Наговорились от души на разные темы. И тут мне он пожаловался на то, что его обворовали сотрудники предприятия, на которое он приехал. Меня сразу же заинтересовал этот вопрос. Оказывается он в администрации предприятия для ознакомления и изучения оставил массу каких-то документов с наработкой предложений по улучшению совместной коммерческой деятельности. Попросил привезти документы в гостиницу, когда с ними ознакомятся заинтересованные лица. Курьер привёз документы на другой день. Перебирая их, он к своему ужасу увидел, что отсутстуют разноцветные скрепки, которых в то время у нас таких не было в продаже . Все цветные скрепки были заменены на наши металлические из нержавейки. Кстати, эти цветные китайского производства скрепки по качеству уступают металлическим. Они плохо скрепляют бумажки, постоянно соскакивают даже с небольшой пачки бумаг. Как бы там ни было, а Джон на такси поехал в самый конец посёлка Аршинцево, чтобы разобрться со "злодеями," покусившимся на его святое имущество. Сотрудникам ИТР, с которыми вёл переговоры, он поставил условие: на другой день вернуть ему украденные скрепки. И он-таки на другой день поехал за скрепками. Несколько штук сиротливо лежали на одном из рабочих столов. Провинившиеся сотрудники, опустив глаза, молчали. Все были поражены жадностью Джона. Он спокойно собрал со стола скрепки и выбросил в мусорное ведро. Достав из кармана коробку цветных скрепок, положил на стол, и с лицом победителя гордо покинул мелких воришек. Я не меньше тех "воришек" был поражён поведением странного американца. Я сразу представил русского Ивана, который, скажем, в Чикаго на такси мчится на другой конец города, чтобы забрать несколько своих скрепок. На мои вопросы он мне объяснил, что дело не в стоимости скрепок, а в том, что его собственностью, которой может распоряжаться только он, распорядились посторонние лица, которые на это не имеют никакого права. Он будет плохим американцем, если не будет защищать свою собственность. А это с американской точки зрения недопустимо. Этот случай заставил Джона задуматься над тем, стоит ли ему иметь дело с людьми, которые непорядочно себя ведут в мелочах. Подобного можно будет от них ожидать и при решении каких-то крупных вопросов, связанных с бизнесом, подытожил Джон. Слушал я Джона и всё больше приходил к неутешительному выводу, что нам, славянам, никогда не понять американский менталитет, как им наш.

 

Частная собственность часто становится предметом не только постоянных споров, скандалов, бесконечных судебных рассмотрений многочисленных исковых заявлений по поводу раздела имущества, установления его принадлежности, но и жестоких кровавых баталий, заканчивающихся зачастую весьма печально. Причём, жестокая борьба происходит между родителями и детьми, между родными братьями и сёстрами.

 

В одной семье было три сына, средний из которых давно проживал в Москве. Старший Савелий и младший Лука проживали со своими родителями, которые имели два частных дома, стоящими в нескольких десятков метров друг от друга. Между ними был громадный земельный участок, пущенный под огород и фруктовый сад. В глубине участка стоял ещё один недостроенный дом, который родители отдали среднему сыну. Он им пользовался только тогда, когда летом приезжал из Москвы, чтобы позагорать и покупаться в море. Да и это случалось не каждый год. Когда родители умерли, то Луке и Савелию по наследству осталось по добротному дому с общим огородом. Средний брат, как-то приехав в Керчь, свой дом отписал Савелию с тем, чтобы тот его продал, а деньги поделил между собой и родным братом Лукой. Но об этом устном договоре между двумя братьями позже заявил только зять Савелия, а так же Лука и его жена, не имевшие детей, жившие одни в громадном доме. Сам Савелий, его жена и дочь это категорически отрицали. Средний брат-даритель своего дома неожиданно скончался в Москве. Он мог бы единственный рассказать всю правду о том, на каких условиях передал дом Савелию. Лука с женой постоянно требовали от Савелия деньги за половину дома среднего брата. Тот не хотел даже разоваривать на эту тему, что очень обижало младшего брата. Савелий ранее никогда неделившийся огород решил разделить на две неравные части. БОльшую часть огорода отвёл себе, так как считал, что часть земли принадлежала среднему брату . По выкопанной меже вбил деревянные столбики, между которыми натянул несколько рядов проволоки. Лука, в свою очередь, считал, что если ему ничего не досталось от неразделённого дома среднего брата, то должно достаться побольше земли, т.е. огорода. По ночам он вырывал столбики брата и вбивал их на несколько метров в глубину огорода Савелия. Утром Савелий начинал всё возвращать на свои места. Такие земляные работы всегда заканчивались большими скандалами, доходившими до того, что братья друг другу отвешивали отвесистые оплеухи. Окровавленных и избитых их с трудом растаскивали жёны. Решил Лука поставить фундаментальный забор, чтобы его не мог снести старший брат. Закупил он железобетонные столбы, добротную металлическую сетку и цемент. Ждал подходящего случая. И он настал. Как-то Савелий вместе с зятем на несколько дней уехали на рыбалку. Не успел затихнуть рёв мотора машины, на которой уехали рыбаки, Лука тут же стал выкапывать ямы для столбов. Потом он развёл на земле цемент, которым начал укреплять вставляемые в ямы столбы. За этим занятием его застала возвратившаяся с рынка жена Савелия. Бросив на землю покупки, женщина с яростью бросилась на Луку, который в это время набирал раствор цемента в ведро. Разъярённая женщина, зажав в кулаке связку тяжёлых ключей, что есть силы ими саданула в нос Луки. Удар был сильным, так как из носа сразу же обильно побежала кровь. Лука схватил за волосы свою родственницу и рванул на себя. Оба на ногах не устояли, рухнули прямо в цементный раствор. Тут они, лёжа в застывающем растворе, нещадно, от души, с нарастающей злостью, колошматили себя руками и ногами, не обращая внимания на то, что их лица превратились в серого цвета маски, а одежда навсегда оказалась испорченной. На душераздирающие крики матери выскочила дочка, здоровая, крепкая молодая дамочка. Увидев мать, катающуюся по земле с дядькой, не раздумывая, вырвала металлический кол из земли, который с силой опустила на голову дядьки, ставшего с недавних времён и для неё злейшим врагом. Он как-то странно крякнул и затих. Его жена позже всех прибежала на родственные разборки. В руках она держала прихваченный на ходу длинный черенок от лопаты, стоявший в коридоре. Она увидела поднимающуюся с земли едва узнаваемую жену Савелия, а в цементном растворе - с раскинутыми руками лежащего окрававленного мужа. Здесь же стояла насмерть перепуганная племянница с металлическим колом. Решив, что племянница убила мужа, мигом подлетела к ней, и черенком нанесла мощный удар по руке. От удара кол тут же вывалился из безпомощно повисшей руки. Прибежавшие на крики соседи, вызвали милицию и скорую помощь У Луки оказался пробитым череп, а у его племянницы раздроблена кость руки. Оба лечились в стационаре. Рука девушки срослась, но только почему-то плохо слушалась хозяйку, а пальцы, не переставая тряслись. Врачи сказали, что это связано с повреждёнными нервами. У Луки дела обстояли похуже, потому- что повреждения головы носили серьёзный характер. Он стал плохо говорить, и напрочь многое забыл из прошлой жизни. Не мог толком вспомнить всю войну за кусок земли и последнее трагическое событие, сделавшего его калекой. Зятя Савелия выгнали из дома, так как он снова стал на сторону противника. Он с самого начала уговаривал тестя, тёщу и жену честно рассчитаться с семьёй Луки. Предупреждал, что жадность может привести к плохому концу затянувшейся войны по разделу имущества. Так оно и получилось.

 

На следствии обе стороны, поддерживаемые адвокатами, ни в коей мере не признавали своей вины, сваливая её на противников злодеев-родственников. Каждая сторона требовала немедленного возмещения причинённого материального ущерба. В исковых заявлениях было самым подробным образом описано, из чего складывалась сумма ущерба. Туда входила не только стоимость путёвок в санаторий для продолжения лечения, но и всех продуктов усиленного питания, купленных лекарств, даже перевязочный материал.

 

Вот чем закончилась борьба за частную собственность. Из-за клочка земли два человека стали инвалидами. Разрушилась молодая семья. От соседей непримиримых родственников слышал, что оба дома хозяевами были выставлены на продажу. Связано это с тем, что близкие родственники сначала невзлюбили друг друга, а потом возненавидили, да так, что не могли переносить соседства и постоянных вынужденных встреч на том же когда-то общем огороде. Удалось ли продать им свои дома, не знаю, так как дело было закончено производством и направлено в суд. Поэтому с подравшимися непримиримыми родственниками больше не встречался. Но я, исходя из опыта по аналогичным делам, был уверен в том, что братьям надо было обязательно разъезжаться в разные концы города, чтобы не повторилась трагедия.