нет названия
Это будет не какой-нибудь Эдвард, Снолл, или Анжелина,
Её будет звать просто Марина.
А он будет какой-нибудь, например Виталя,
Каких мы уже сто миллионов знали.
Когда он приходит домой, Марина садится рядом и говорит:
-Знаешь родной, у меня к тебе пропал аппетит,
Ну, совсем как говориться уже не стоит,
Ты прости, я остыла и чувство спит.
А, да, и все это длится уже полгода,
Как раз, как у тебя появилась новая работа,
И ты перестал приходить нормально домой.
Извини родной.
Он смотрит на неё и молчит.
-Если честно мне насрать на твой аппетит,
Ты нужна мне стирать, готовить, - я обстиран и сыт.
И я знаю про всех новых твоих мужей,
Что в постели меня конечно погорячей.
Я поэтому и не прихожу домой.
И она не плача подходит к окну, хрипит:
-Ты совсем уже потерял стыд.
Хотя, в общем, не мне о нем говорить.
Они разъезжаются по родителям, не видятся ровно год,
За это время меняется все - совершенно иной подход,
Переоценка всех жизненных ценностей и невзгод.
Как-то в парке, когда на пруду застывает лед
Она видит его, машет рукой – завет.
И они кидаются друг к другу, быстрее, чем падает самолет,
Уставшие от ста ночей одиночества напролёт,
Ссохшиеся, так как ни одно дерево или цветок,
Пропустив, друг по другу ток,
Улыбаются, как никто другой,
После билета в рай.
Больше они не расстанутся, не мечтай…
Её будет звать просто Марина.
А он будет какой-нибудь, например Виталя,
Каких мы уже сто миллионов знали.
Когда он приходит домой, Марина садится рядом и говорит:
-Знаешь родной, у меня к тебе пропал аппетит,
Ну, совсем как говориться уже не стоит,
Ты прости, я остыла и чувство спит.
А, да, и все это длится уже полгода,
Как раз, как у тебя появилась новая работа,
И ты перестал приходить нормально домой.
Извини родной.
Он смотрит на неё и молчит.
-Если честно мне насрать на твой аппетит,
Ты нужна мне стирать, готовить, - я обстиран и сыт.
И я знаю про всех новых твоих мужей,
Что в постели меня конечно погорячей.
Я поэтому и не прихожу домой.
И она не плача подходит к окну, хрипит:
-Ты совсем уже потерял стыд.
Хотя, в общем, не мне о нем говорить.
Они разъезжаются по родителям, не видятся ровно год,
За это время меняется все - совершенно иной подход,
Переоценка всех жизненных ценностей и невзгод.
Как-то в парке, когда на пруду застывает лед
Она видит его, машет рукой – завет.
И они кидаются друг к другу, быстрее, чем падает самолет,
Уставшие от ста ночей одиночества напролёт,
Ссохшиеся, так как ни одно дерево или цветок,
Пропустив, друг по другу ток,
Улыбаются, как никто другой,
После билета в рай.
Больше они не расстанутся, не мечтай…
