Во второй половине ночи

Во второй половине ночи

у неё отекает разум.

И раздавливает, и корчит

днём спелёнутая зараза.

Гадкий, красный и несуразный.

Хаотичность паучьих ручек.

Его имя всплывает сразу.

Его голос её замучил.

Она трогает грудь в испуге.

Тяжела молоком сбродившим.

Надо дать. Но немеют руки.

Он же выдуман! Он же лишний!

Сводит судорогой от плача.

На ладони затылок в испаринке.

Ну, давай же, бери, мой мальчик!

Помоги мне чуть-чуть, мой маленький.

О, истома блаженного таинства!

Между всхлипами, жадно чмокая,

млечный сок навсегда скиталицы

пьёт дитя. Родное. Далёкое.

 

Есть у ночи разные свойства:

то бездонная, то бескрайняя.

Но пока заря не займётся,

в тихой комнате будет тайна:

Через годы надежд и стоны

прижимает к пустому сердцу

неслучившаяся мадонна

неродившегося младенца.