Во второй половине ночи
Во второй половине ночи
у неё отекает разум.
И раздавливает, и корчит
днём спелёнутая зараза.
Гадкий, красный и несуразный.
Хаотичность паучьих ручек.
Его имя всплывает сразу.
Его голос её замучил.
Она трогает грудь в испуге.
Тяжела молоком сбродившим.
Надо дать. Но немеют руки.
Он же выдуман! Он же лишний!
Сводит судорогой от плача.
На ладони затылок в испаринке.
Ну, давай же, бери, мой мальчик!
Помоги мне чуть-чуть, мой маленький.
О, истома блаженного таинства!
Между всхлипами, жадно чмокая,
млечный сок навсегда скиталицы
пьёт дитя. Родное. Далёкое.
Есть у ночи разные свойства:
то бездонная, то бескрайняя.
Но пока заря не займётся,
в тихой комнате будет тайна:
Через годы надежд и стоны
прижимает к пустому сердцу
неслучившаяся мадонна
неродившегося младенца.
