Что же стало?

Что же стало с убогим, со мною
одинаковый стан, да свист
я кричал, что с весенней росою
будет крепнуть весенний лист.

Но осталось, лишь, то же самое
я в стихах своих горькой забавою
опоясал осенний миг
и пропал, с той же скоростью
что и возник.

Я писал с вожделением гунновым,
но однажды как будто бы замер.
То ли стал околдован блесками лунными,
то ли просто устал, и на старую память

все о том, об одном же пишу, надоело,
раскрываю раскрытые дали, всей силой
но тщетно, и читателю осточертело
видеть мрачных поэтов со скорбною миной

Виноват ли, что тщетно пытался воззвать
к пустоте, и пролитою каплей пытался марать
свежий лист, ассигнацию дуба, который
не хотел умирать, упирался до смерти упорно.
Упал, и раскинувши стылые ветви уже, проклинал
тех, кто тронет его годовалые, древние кольца
а какой-нибудь старый, слепой маргинал
за проклятие это, и проклятых молится.
Он не скажет о том, что на будущем нам придется
рисовать, изнывая с судьбы, годовалые кольца.

Что же стало, с весенним со мною,
отчего же как старый дуб
я сошелся с землей головою,
где под ней же – умру.