Семь женщин
Вчера, судьба сыграла вот такую шутку.
Взвинтив мой кров, и в дверь мою звоня.
Гостей любимых, принимал я, очень чутко.
Семь женщин навещали целый день меня.
Семь женщин приходили очерёдно
В мою судьбу и правили в ней бал.
Одеты были все со вкусом, даже модно
А я, давно, свой старенький костюм не надевал.
Когда раздался первый в дверь звонок,
Вошла она, мои, приняв ангажементы.
Подумал, было – Это свыше рок.
Она ж спросила за пол - года алименты.
Оправившись немного от сумбура,
Ещё чуть-чуть с ответом подождал,
Подумав – Видно мало ей. Профура.
Сказал – Я сам давно хороших денег не видал.
Ушла. Но тишина недолго длилась.
Вторая женщина ко мне пришла
И всё какою-то жвачкою давилась
Пока икота в её горле не прошла.
Сводить просила завтра на кино.
На дискотеку, в бар, на танцы, всё равно.
Чтобы шампанское искрилось и вино
И, в День рождения, я ей купил панно.
Ещё чуть-чуть и не остановил бы.
Прости – сказать решился, наконец.
Зачем же для такой красивой бабы
Такой мерзавец, алиментщик и подлец.
И этой дамы безнадежно след простыл.
В окно я видел лишь шикарное манто.
Звонок дверной, краснея, вновь звонил
И я, бледнея в злости, крикнул – Кто?
Открыл. Вошла. Сидим заговорив.
А ты могла бы быть моею парой под венец,
Когда бы, я не был к себе самолюбив
И не моя жена, и твой, дурак – отец.
Всё хорошеешь!... Извини, не к месту.
Ты замужем, а может кто-то есть?
Сказала ты в душе моей, мешая тесто:
Да есть и муж, и дочь и тесть.
Зачем пришла? Забрать портрет!
Тот, что по памяти с тебя писал?…
Ты знаешь, а холста портрета нет.
Нет – нет! Его я не терял.
Ведь ты его ни разу не видала.
Его я рисовал на потолке.
Смотреть в твои глаза, накинув одеяло,
В своём отшельничьем, уютном закутке.
Что ж, забирай. Нет, я не издеваюсь.
В словах моих нет даже тени лжи.
Ушла. Я снова, как когда-то каюсь.
Ведь, всё же забрала, она, кусок моей души.
Потом соседка в двери позвонила.
Я тоже с ней знаком когда-то был.
За солью, она часто приходила.
Селёдку с водкой, вместе ел и пил.
И как всегда, она стакан просила.
И водки с солью, и селёдки с колбасой.
Не дура, бы была, ну если бы - не пила
И если б не просилась на постой.
Её я, кое-как, спровадил.
Опять звонок. Я в гневе дверь открыл.
О, Господи! В пьяну я так не гадил.
Но я уже почти что, год не пил.
Оделся, двери тряпкой оттирая,
Отнес в помойку грязный половик.
Вернулся, лоб вспотевший потирая.
И увидал в дверях знакомый лик.
Стояла моя мама, как икона.
Грозила пальцем, мне, в сердцах.
А, исчезая, мне, добавила трезвона.
Эх, мама, как ты там на небесах?
В шестой раз, мой дверной звонок запел.
Открыв, нога, чуть дрогнув, потеряла твердь.
В дверном проёме – я оторопел –
Таращилась с косой щербатой Смерть.
Входи косая – молвить я успел.
Когда-то были мы знакомы.
Ты помнишь, как я на столе хрипел,
Ища спасения в объятьях комы.
Очнулся на полу. Закрыта дверь.
Склонившись, надо мной стояла ты.
Поднялся. Ах, глаза, хоть снова вам не верь.
А может это грёзы и мечты.
Но нет. Всё ты. Твой нежный аромат.
Твои глаза, твои черты, твои конфеты и цветы,
Твой сервелат и «Арарат».
Давай помянем, наши, не пришедшие мечты.
21.05.2003.
