Дворовой сонет.

Кулик Валерий

Наш дореволюционный дворик

Дряннейшая из репродукций

Излишне чопорный. Обуться…

И что ж , каведиум превратней:

Все лужи – Мраморное море ;

Изящный абрис голубятни,

Которую венчал Гефест,

Закулисно , незримо , затемно.

Дескать , проба пера писателя

Возымела обратный эффект.

Волшебный вымысел натуры

Сличает балаганный пафос

С кантатой влюбчивого Баха

Абсурд ли? Может опечатка?

Провал асфальтной партитуры?

Невдалеке упавшая перчатка,

Познавшая кисею и жаккард,

Что внемлет эхом в предвкушеньи бури

Лишь строгому лацкану пиджака.

Нет , вне , ты весь во власти чар

Скамьи , потрепанной газеты ,

Бессонниц , паутинных сеток.

Афиш и девичьего банта.

Руки слепого скрипача.

Его испанской сарабанды

Блаженен дух , блаженен разум

В его изломанных чертах,

Где , дворовая чехарда.

Подобно мюзиклу прекрасна.

И если следовать на север –

Облаткой писем целлофан

Объял анисовый лофант,

По бутафорски бесподобно.

Апрель. Второе воскресенье.

Непостоянство вычла домбра,

Открытка , с веским « Вечно Ваш»

Под вдетый пубертатный топот.

Я абонирую потертый экипаж.

Поближе к озеру и роще

Рыбачить , хлопотать в снастях

Пущай уж близкие простят

Намеренную разобщенность

Пейзаж сих мест , так непорочен,

Хранит подспудно обреченность,

Как мой бювар депеш из вязи,

Не то чтобы конечный росчерк.

А так листоподборка басен.

Мечтательно воображаю терем ,

То бишь , волшебный аванзал.

О, беспокойная гроза –

Апофеоз небесных торжищ

Бессвязно путаясь меж теми,

Дрожу в промокшем макинтоше,

Вжав ,трехрублевую в ладонь.

Проворно испаряюсь в темень

Освистнув проходящее ландо.