Нарочный

Избороздив Астурию и Рим,

испанских мулов, чистокровных кляч

(коих там ни волоком, ни вскачь...)

дезавуировав вторично,

юный нарочный "номер три"-

в аппарате правления личный

министерский фактотум, кит, -

просил аудиенции в Брюсселе,

застав министра Н. среди актрис,

рукоплещущим у бассейна.

 

Из перечня установили факт:

что и внутри, и под, и меж

рекомендательных депеш,

сомнительных записок, купчих

отсутствует секретный акт.

Лжеца, сочли уместным мучить

калёным портсигаром; вынуждая:

всё вплоть до чиха, хрипа, до кивка,

воспроизвесть в технических деталях.

 

И нарочный, увы, воспроизвел:

"скрипел оркестрик, пили чай,

она касалась невзначай-

о! черт с ней! Как же, саквояжа!

В домах терпенья сих гулён

к дивану или креслу вяжут...

но там в гостиной андалузки:

сам бог казалось был пленен

ее чарующим французским".

 

Простили. Но сослали. Ох, дыра!

(и то лишь исключительно за честность)

в пожизненное рабство книгочейства,

при коем он плутуя и подавно,

обогащался на подложных ордерах,

"Теориях возможностей вулканов".

А мир, а мир трещал как хлопок.

Он упивался еле стоя на ногах,

став поводом для битв при Ватерлоо.