Тридцать четыре часа
Тридцать четыре часа осталось на сохранение этой жизни – стрелки часов поджимают, малость, не вызывая и тень улыбки. Барыня Время идёт довольно: ей наплевать на людские судьбы.
Только Кристин ищет Джима столько, сколько часов в этом мире сутки.
Тридцать четыре часа – как сроки – на исполнение обещаний, на завершение всех итогов и для подсчёта чужих страданий. Это так мало для плана, чтобы путь совершить до конца Вселенной.
В мире цветущей всегда природы Барыня Время идёт неверно. Здесь она ласково помогает, где остановит, а где – ускорит; каждому время своё добавит на выполнение всех условий. Именно в этом причина веры, распространения суеверий.
Барыня Время всегда примером служит для тех, кто ей честно верит, только не там, где сидит на троне явный наследник чужой короны – в мире людей все её прогонят, как это делали прежде, в годы войн, страдания и пожаров…
Барыня Время за это судит, и всех молитв от Грейхарт ей мало.
Если кто умер…
То пусть так будет.
Помнишь историю их, приятель? Кристин Грейхарт обрела возможность снова любить, ожила, и на те! – переступила черту, где сложно существовать. Дело в том, что видел, в том, что готов ты отдать за это.
Так наступало в черте событий
Двадцать четвёртое в жизни лето.
В мире Джим Холла порой несложно выход найти – стать на миг скитальцем, и на пути, где иссохнет кожа, всё пропускать, как песок сквозь пальцы: знания, волю и сгусток веры, тьму доказательств в мешке дырявом.
В мире, где Время – хозяйка эры, Холл – продавец и почти что дьявол. Он предлагает любому шансы, будь ты бродяга, богач иль гений; если бы ты захотел остаться там, за чертой странных сновидений, где испытаешь и боль, и счастье, где поразишься чужому быту…
В мире, где люд проверяем властью, это не кажется волокитой.
Тридцать четыре часа осталось. Не забывать ни имён, ни лица. Там, где других бы свела усталость, Кристин не может остановиться. Время не ждёт – всё спешит куда-то: быстро, порой, набирая скорость.
Чтобы дойти до конца, ей надо не забывать ни глаза, ни голос, ни ощущения, ни ошибки.
Нужно всё помнить, когда ослепла, нужно всегда вызывать улыбку, если без чувств окруженье блекло, нужно орать (если есть возможность), даже когда захрипело в горле.
Это печать отношений ложна, но Кристин следует ей покорно.
Тридцать четыре часа – немного, если готов показать ты чудо, если сомнения и тревоги не потревожат тебя, покуда долг не свершишь – чрез Великих дали, горы Покорных и реки Старцев.
Джим – это сущность любых созданий, из-за которых должны стараться.
Среди развилок в места любые, среди дорог до чудес Вселенных Кристин спешит, раз хватает силы, чтоб отыскать среди сотен пленных сгубленных душ лишь одну, живую, срок у которой - простые сутки.
Ради него родилась в такую - не отступившую от поступка.
Всё, что привычное было – тленно, жизнь на Земле – отпечаток в прошлом. Словно на вышитом гобелене пламя сжигает узоры точно.
Только Джим Холл в настоящем важен - столь непривычная сердцу слабость.
Тридцать четыре часа осталось,
Тридцать четыре часа осталось…
Только Кристин ищет Джима столько, сколько часов в этом мире сутки.
Тридцать четыре часа – как сроки – на исполнение обещаний, на завершение всех итогов и для подсчёта чужих страданий. Это так мало для плана, чтобы путь совершить до конца Вселенной.
В мире цветущей всегда природы Барыня Время идёт неверно. Здесь она ласково помогает, где остановит, а где – ускорит; каждому время своё добавит на выполнение всех условий. Именно в этом причина веры, распространения суеверий.
Барыня Время всегда примером служит для тех, кто ей честно верит, только не там, где сидит на троне явный наследник чужой короны – в мире людей все её прогонят, как это делали прежде, в годы войн, страдания и пожаров…
Барыня Время за это судит, и всех молитв от Грейхарт ей мало.
Если кто умер…
То пусть так будет.
Помнишь историю их, приятель? Кристин Грейхарт обрела возможность снова любить, ожила, и на те! – переступила черту, где сложно существовать. Дело в том, что видел, в том, что готов ты отдать за это.
Так наступало в черте событий
Двадцать четвёртое в жизни лето.
В мире Джим Холла порой несложно выход найти – стать на миг скитальцем, и на пути, где иссохнет кожа, всё пропускать, как песок сквозь пальцы: знания, волю и сгусток веры, тьму доказательств в мешке дырявом.
В мире, где Время – хозяйка эры, Холл – продавец и почти что дьявол. Он предлагает любому шансы, будь ты бродяга, богач иль гений; если бы ты захотел остаться там, за чертой странных сновидений, где испытаешь и боль, и счастье, где поразишься чужому быту…
В мире, где люд проверяем властью, это не кажется волокитой.
Тридцать четыре часа осталось. Не забывать ни имён, ни лица. Там, где других бы свела усталость, Кристин не может остановиться. Время не ждёт – всё спешит куда-то: быстро, порой, набирая скорость.
Чтобы дойти до конца, ей надо не забывать ни глаза, ни голос, ни ощущения, ни ошибки.
Нужно всё помнить, когда ослепла, нужно всегда вызывать улыбку, если без чувств окруженье блекло, нужно орать (если есть возможность), даже когда захрипело в горле.
Это печать отношений ложна, но Кристин следует ей покорно.
Тридцать четыре часа – немного, если готов показать ты чудо, если сомнения и тревоги не потревожат тебя, покуда долг не свершишь – чрез Великих дали, горы Покорных и реки Старцев.
Джим – это сущность любых созданий, из-за которых должны стараться.
Среди развилок в места любые, среди дорог до чудес Вселенных Кристин спешит, раз хватает силы, чтоб отыскать среди сотен пленных сгубленных душ лишь одну, живую, срок у которой - простые сутки.
Ради него родилась в такую - не отступившую от поступка.
Всё, что привычное было – тленно, жизнь на Земле – отпечаток в прошлом. Словно на вышитом гобелене пламя сжигает узоры точно.
Только Джим Холл в настоящем важен - столь непривычная сердцу слабость.
Тридцать четыре часа осталось,
Тридцать четыре часа осталось…
