Рецепт
Когда поймешь, что все другие - бутафория,
Что мне аналогом всем вместе им не стать,
И глупо встанешь на зеленом светофоре ты...
Рискни меня, как Галатею, воссоздать.
Найди немного плоти - юной, трепетной
(Примерно сорок девять килограмм),
И голову укрась прической ветренной,
Да в полушария насыпь побольше драм.
Глаза бери не ясные, славянские,
А те, что больше волчьи - дефицит
(Сейчас они припрятаны за маскою),
И брови не забудь - они венцы.
Рисуй тончайшей кистью губы кадмием,
Изгибы под лекало выводи,
Ваянье тела - первая лишь стадия,
Сложней слепить те страсти, что в груди.
Налей в неё стихов и вожделения
(От пошлости, смотри же, процеди)
Тончайший ум и страх перед взрослением,
Зато бесстрашие в мужчинах жар будить.
Добавь в свое творение тщеславие,
Слез искренности (Не пересоли),
Утяжели глухих сомнений гравием,
И вырежь рану, что по-прежнему болит...
***
Создал меня своим убогим творчеством?
Не получилось. Только горстка ерунды.
И не забыть меня, со мной живые ночи все...
Ну что же, неудачник... Приходи.
Что мне аналогом всем вместе им не стать,
И глупо встанешь на зеленом светофоре ты...
Рискни меня, как Галатею, воссоздать.
Найди немного плоти - юной, трепетной
(Примерно сорок девять килограмм),
И голову укрась прической ветренной,
Да в полушария насыпь побольше драм.
Глаза бери не ясные, славянские,
А те, что больше волчьи - дефицит
(Сейчас они припрятаны за маскою),
И брови не забудь - они венцы.
Рисуй тончайшей кистью губы кадмием,
Изгибы под лекало выводи,
Ваянье тела - первая лишь стадия,
Сложней слепить те страсти, что в груди.
Налей в неё стихов и вожделения
(От пошлости, смотри же, процеди)
Тончайший ум и страх перед взрослением,
Зато бесстрашие в мужчинах жар будить.
Добавь в свое творение тщеславие,
Слез искренности (Не пересоли),
Утяжели глухих сомнений гравием,
И вырежь рану, что по-прежнему болит...
***
Создал меня своим убогим творчеством?
Не получилось. Только горстка ерунды.
И не забыть меня, со мной живые ночи все...
Ну что же, неудачник... Приходи.