Злободневное
Рассыпается усталыми нервами,
Перетянута тонкими венами,
Сотрясается в пьяном угаре.
Упадёт в истеричном пожаре,
Ударит пощёчиной любовь адская,
Добьёт ногой разлука б**дская.
Что придумает с*ка-любовь?
Чем ещё испортит мне кровь?
Мне зачем чувства высшие?
Ведь инстинкты все - низшие.
Мне зачем в груди мышца?
Если бьётся в неволе как птица.
Вот хрустят под ударами кости.
Не пугайтесь вы, милые гости.
Здесь сегодня любовь торжетвует,
А её только боль и волнует.
Вы не бойтесь горящих плетей.
Ни хлыстов, ни шипов, ни цепей.
Я заверю вас искринне, честно.
Вас всё время терзают так лестно.
Боль - привычная спутница жизни.
Всем нам рада и все ей ценны.
И добавить было б не лишним,
Что мы с нею довольно родны.
Но к чёртям прозу жизненную,
Как и любовь истиную.
Мир интересней, мир живей,
Гораздо громче и больней.
Дробятся кости кулака,
Дрожит, гремя, стена.
Откройте двери и врата.
Я к вам вернулся. Сатана
Восстал из пепла и огня,
Из самых недр Земли.
Владыка темноты, греха,
И мне сдадитесь вы.
Перетянута тонкими венами,
Сотрясается в пьяном угаре.
Упадёт в истеричном пожаре,
Ударит пощёчиной любовь адская,
Добьёт ногой разлука б**дская.
Что придумает с*ка-любовь?
Чем ещё испортит мне кровь?
Мне зачем чувства высшие?
Ведь инстинкты все - низшие.
Мне зачем в груди мышца?
Если бьётся в неволе как птица.
Вот хрустят под ударами кости.
Не пугайтесь вы, милые гости.
Здесь сегодня любовь торжетвует,
А её только боль и волнует.
Вы не бойтесь горящих плетей.
Ни хлыстов, ни шипов, ни цепей.
Я заверю вас искринне, честно.
Вас всё время терзают так лестно.
Боль - привычная спутница жизни.
Всем нам рада и все ей ценны.
И добавить было б не лишним,
Что мы с нею довольно родны.
Но к чёртям прозу жизненную,
Как и любовь истиную.
Мир интересней, мир живей,
Гораздо громче и больней.
Дробятся кости кулака,
Дрожит, гремя, стена.
Откройте двери и врата.
Я к вам вернулся. Сатана
Восстал из пепла и огня,
Из самых недр Земли.
Владыка темноты, греха,
И мне сдадитесь вы.