Невезучее
Памяти Владимира Семёновича Высоцкого посвящается.
Никакой политики тут нет, одна бытовуха...
Прощай, Массандра и Херсон!
Я уезжаю, вот и всё -
судьбу итожа,
борьбу итожа.
Сосед кричит: "Ну что? Крым наш!
Теперь ты всё своё отдашь!"
А я - по роже,
ему - по роже.
Приехал в Питер. Вот дела,
у тестя крыша поплыла
от пропаганды
кремлёвской банды,
и тесть кричит: "Ну что? Крым наш!"
И я - откуда эта блажь? -
с плеча по гаду,
по тестю-гаду!
Жена вся криком изошла,
и за папашку - ну, дела! -
сама вступилась,
в меня вцепилась.
Вопит она: "Ты что? Крым наш!"
А я: "Нехай канают, Маш!"
И вмазал малость,
скажи на милость!
Тут участковый у дверей,
знать, тёщей вызванный моей,
нарисовался
и в спор совался.
И говорит, представь: "Крым наш!"
Берёт меня на карандаш,
но тот сломался,
мент стушевался.
Я в отделении сижу,
примочку свежую держу
под левым глазом
и правым - сразу.
Там пишут протокол: "Крым наш!"
Начальник - путинский типаж,
вбивает в базу.
Ох, я бы вмазал!
Но тут подходит вертухай -
такого трое не пихай,
не шелохнётся,
такое скотство!
Рычит: "Подписывай! Крым наш!"
Опять дебош, ажиотаж.
Вот идиотство!
Всё как придётся!
А ночью - сон, как знак судьбы:
Они - галерные рабы.
Помилуй Боже!
Кричат: "Ну, что же?
Ты признаёшь теперь: Крым наш!
Тебе же, хлопчик, - баш на баш,
веслом по роже...
Опять по роже...
