Невезучее

Памяти Владимира Семёновича Высоцкого посвящается.

Никакой политики тут нет, одна бытовуха...

 

Прощай, Массандра и Херсон!

Я уезжаю, вот и всё -

судьбу итожа,

борьбу итожа.

Сосед кричит: "Ну что? Крым наш!

Теперь ты всё своё отдашь!"

А я - по роже,

ему - по роже.

 

Приехал в Питер. Вот дела,

у тестя крыша поплыла

от пропаганды

кремлёвской банды,

и тесть кричит: "Ну что? Крым наш!"

И я - откуда эта блажь? -

с плеча по гаду,

по тестю-гаду!

 

Жена вся криком изошла,

и за папашку - ну, дела! -

сама вступилась,

в меня вцепилась.

Вопит она: "Ты что? Крым наш!"

А я: "Нехай канают, Маш!"

И вмазал малость,

скажи на милость!

 

Тут участковый у дверей,

знать, тёщей вызванный моей,

нарисовался

и в спор совался.

И говорит, представь: "Крым наш!"

Берёт меня на карандаш,

но тот сломался,

мент стушевался.

 

Я в отделении сижу,

примочку свежую держу

под левым глазом

и правым - сразу.

Там пишут протокол: "Крым наш!"

Начальник - путинский типаж,

вбивает в базу.

Ох, я бы вмазал!

 

Но тут подходит вертухай -

такого трое не пихай,

не шелохнётся,

такое скотство!

Рычит: "Подписывай! Крым наш!"

Опять дебош, ажиотаж.

Вот идиотство!

Всё как придётся!

 

А ночью - сон, как знак судьбы:

Они - галерные рабы.

Помилуй Боже!

Кричат: "Ну, что же?

Ты признаёшь теперь: Крым наш!

Тебе же, хлопчик, - баш на баш,

веслом по роже...

Опять по роже...