Тебе под тридцать уже.

Тебе под тридцать уже.
И не солидно помнить,
Как в семнадцать, оставила душу на этаже
Чьей-то, прогретой солнцем, многоэтажки. 
Но ты, дурочка, помнишь эти его дворянские замашки,
Да бессовестно выбившийся, воротничок рубашки,
Которую ты никогда не гладила.
Тебе под тридцать уже.
Клади в сумку его любимое мятное драже,
И понимай: тебе никогда от этого не избавиться,
Хоть будешь ты еще сотням нравиться.
А ты, несомненно, будешь.