Полседьмого утра...

Над газоном туман, словно матовый нежный фатин,

Полусонный трамвай в разворотной петле на конечной.

Полседьмого утра... Жаркий летний денёк впереди –

Много разных проблем - суматоха, разлуки и встречи.

 

К остановкам такси поспешал озабоченный люд,

Вереница крутых иномарок степенно гудела.

Спозаранку оставив замшелый гаражный уют,

Небольшой грузовик совершал благородное дело.

 

В шатком кузове, в кресле, сидел худощавый старик

В полинялой ковбойке и шляпе – нетленное ретро.

Пел весёлый мотив, временами срываясь на крик;

Дробь рукой выбивал, улыбаясь попутному ветру.

 

Белый кот на столе возлегал, восседал – да не суть!

Чинно спину держал, не пугаясь трамвайного лязга.

Всей кошачьей душой одобрял обозначенный путь,

Убывая на хутор, презрев коммунальные дрязги.

 

Повреждённой макушкой, стремившейся некогда ввысь,

Старый фикус дрожал - подопечный старухи почившей.

Уезжала из шумного города целая жизнь,

Истекала она, отболев, отшумев, отлюбивши.

 

И оттаял народ, дружелюбная речь потекла,

Озарились живыми улыбками хмурые лица.

Подобрела толпа, отогревшись в потоке тепла,

Провожая в дорогу «ковбоя» из южной столицы.

 

Поспешал грузовик, до конца сознавая сюжет.

То скрипел, то пыхтел, то похлопывал газом игриво -

На последний постой увозил неразлучный дуэт.

Впрочем, с фикусом вместе, наверное, всё-таки трио…