Не смейте прерывать эфир
«Не смейте прерывать эфир!» - кричит живой, ошеломлённый,
Ещё не ставший чьим-то кормом, но увидавший смерть в глаза.
И нимб над ним есть чудеса. Да, был он жизнью покорённый,
Не знающий, что значит норма. Теперь лишь смотрит в небеса.
Но только в небе тусклый свет. Вокруг крепчает холод с вьюгой
И непонятно: как, откуда ждать хоть какой-нибудь совет?
И кажется, что мир весь — бред. И всё идёт опять по кругу,
Где вереница чёрных трупов горит. А с ней горит Завет.
Теперь пред ним есть новый Бог, который точно из машины,
Который создан был людьми, но предать решивший этот род.
И он идёт из самых недр. Его собратья — это силы,
Могущество и власть над миром, держащие небесный свод.
Типичный круго-говорот. Привыкшие к заботе люди
Решили просто «будь что будет», наивно веря, что придёт
Дурак, который их спасёт. Но только снова к лишней груде
Приравнивать тьму мёртвых судей, пока их не пришёл черёд.
Угасло слово «человек», но человечество дерётся.
И ничего не остаётся, лишь рваться в современный мир,
Лишивший всех заветных сил. И только сердце тихо бьётся.
Ты вновь кричишь (что остаётся?): «Не смейте прерывать эфир!»
Ещё не ставший чьим-то кормом, но увидавший смерть в глаза.
И нимб над ним есть чудеса. Да, был он жизнью покорённый,
Не знающий, что значит норма. Теперь лишь смотрит в небеса.
Но только в небе тусклый свет. Вокруг крепчает холод с вьюгой
И непонятно: как, откуда ждать хоть какой-нибудь совет?
И кажется, что мир весь — бред. И всё идёт опять по кругу,
Где вереница чёрных трупов горит. А с ней горит Завет.
Теперь пред ним есть новый Бог, который точно из машины,
Который создан был людьми, но предать решивший этот род.
И он идёт из самых недр. Его собратья — это силы,
Могущество и власть над миром, держащие небесный свод.
Типичный круго-говорот. Привыкшие к заботе люди
Решили просто «будь что будет», наивно веря, что придёт
Дурак, который их спасёт. Но только снова к лишней груде
Приравнивать тьму мёртвых судей, пока их не пришёл черёд.
Угасло слово «человек», но человечество дерётся.
И ничего не остаётся, лишь рваться в современный мир,
Лишивший всех заветных сил. И только сердце тихо бьётся.
Ты вновь кричишь (что остаётся?): «Не смейте прерывать эфир!»
