Жук

Куда иду? К чему мне жизнь такая?

В глазах туман, не вижу ни шиша,

А мимо проползает чуть дыша

Полковник, насосавшийся «Токая».

 

Ползу один, как призрак – одиночка.

Полковник чуть меня не затоптал

Я на него маленько пороптал

И спрятался за маленькую кочку.

 

Второго дня ко мне подкралась птаха.

Под листик я едва успел залезть.

Я верю: город будет, саду цвесть,

Вот только ноги отнялись от страха.

 

Меня тут каждый норовит обидеть,

Грядущий день сулит немало бед.

Подругу задавил велосипед.

Что стало с ней – мне лучше бы не видеть.

 

Любовь у нас лишь только начиналась,

Она была прекрасней всех коров,

Любила танцы, песни комаров,

Летала с пчёлками… Конец. Отобнималась.

 

Жизнь на исходе, мне уж две недели.

По меркам насекомых я – старик.

Пора и мне, видать, под грузовик:

Усы засохли, силы оскудели.

 

Тогда подохну. Пусть мне будет хуже!

Не нужен вам жучок? И хрен на вас!

Смахну слезинки с трёх передних глаз

И утоплюсь в огромной чёрной луже,

 

В которой предки все мои топились.

Ответьте мне: за что так много бед?

Ведь не навозник и не короед,

А нету счастья, хоть из шкуры вылезь.

 

Вот ногу покарябал о былинку…

Четвёртый час ползу как партизан.

Со злости я бы тигра растерзал,

Когда бы был размером он с пылинку!

 

Хотел построить домик аккуратный,

Одеть красивый шёлковый халат,

Редиску сеять, разводить салат,

Чтоб люди называли «Жук Халатный».

 

Теперь уж не дожить мне до халата.

До лужи послезавтра добреду

И лодочку себе изобрету:

Тут вовсе не нужна ума палата.

 

-Держи меня, соломинка, покрепче! –

Воскликну я и поплыву туда,

Где самая последняя беда

Раз навсегда жучачью жизнь облегчит.

 

Вон дом, в котором люди жрут сосиски,

Жрут рябчиков и ананасы жрут,

А я у них под окнами умру

И даже не попробую редиски.

 

В нём женщина свои портки стирает,

А мальчик точит синий карандаш.

Им наплевать, что маленький букаш

В двух метрах беспорточным умирает.

 

Они всех давят на велосипеде,

Как будто бы нельзя сообразить

Объехать, обойти, затормозить

И не давить своих жуков-соседей.

 

На домик посмотрел – полезу дале,

Что на чужое ротик разевать!

А чтобы ног себе не оббивать,

Я сделаю из бересты сандали.

 

Джульетта! Беатриче! Дездемона!

Жучиха пробежала по листку,

В одну секунду разогнав тоску,

Как стаю воробьёв одна ворона.

 

Её уста издали звук хрустальный, -

Завидуй, хищник страшный, соловей! –

Она метнула взгляд из-под бровей

И прожужжала: «Здравствуй, жук сандальный!»

 

Ужели все мечты осуществятся?

Счастливый брак жучихи и жука

Уже не за горами, а пока

Они по лугу, словно кони мчатся.

 

Какая радость: жить в отдельной норке.

Неужто счастье выпало жуку?

Неужто перетрётся всё в муку,

Как говорится в старой поговорке?

 

Зима грядёт, но что её бояться!

Они залезут в домик в сентябре.

Пускай не будет солнце землю греть!

Жуки в норе, позвольте им обняться.

 

Пришла весна, и вышли из вигвама,

Благополучно перезимовав,

Погрызть ковёр весенних буйных трав

Жучат штук двадцать и жучиха мама.

 

За ними жук, не просто, а в халате,

Несёт в руке молоденький укроп.

Он весел, он не думает про гроб

И щёлкает орехи на закате.

 

Но счастье остаётся под вопросом:

Ведь в будущую, может быть, весну

По полю танк проедет на войну

Иль обольют всё поле дихлофосом,

 

Иль из жуков начнут готовить мыло,

Иль на дрова порубят ближний лес.

А нет, тогда затопит поле ГЭС,

А тех кто всплыл, посыпят хлоргептилом.

 

Наш жук напастей не подозревает,

Сомненьями себя не бередит.

На небо сквозь окошко он глядит,

Укроп жуёт и иногда зевает.

10 сентября 1997 г.