Жизнь серого медведя
По рассказу Эрнеста Сетона Томпсона "Жизнь серого медведя"
Медведица растила медвежат в верховье речки,
Горда была смышлёною пушистою четвёркой.
Такой немаленький приплод у гризли редкость.
Мать малышей мечтала об уединении, покое,
Но сложно избежать конфликта с человеком.
Как много всяких вкусностей чудесным летом.
Медведица огромной лапой поднимала камни,
Под ними в изобилии и муравьи и черви.
Сбегались с визгом, писком, рёвом медвежата,
Вылизывать съедобное под камни лезли.
И не боялись, что медведице изменит сила
И не удержат её лапы груз тяжёлый.
Им даже в голову такая мысль не приходила,
Мать им была надёжною защитницей, опорой.
Сама природа-матушка семье благотворила.
Вот муравейник с крупными лесными муравьями,
И медвежата языками их старались слизывать,
Но больно как колючки кактуса в носы вонзались!
Но мать на муравейник плашмя лапу положила
Через секунды, чавкая, деликатесом наслаждалась.
И медвежата быстро поняли в чём дело,
Уселись и на муравейник лапы дружно опустили,
Потом облизывали смачно их попеременно.
Так быстро, сообща дом муравьиный и опустошили
И дальше двинулись на поиски еды и приключений.
***
Медведица вниз по реке спустилась с медвежатами
От кислых муравьёв все сильно пить хотели.
Жара. Как было здорово в воде прохладной!
Плескались долго и пошли вдоль берега,
Где видно было-в мелководье рыбу в ямках.
И началась рыбалка с хитростью и ловкостью,
Медведица взмутила воду ниже по течению,
Потом с размаху метко плюхнулась на воду
Как раз туда, где рыба в ямках грелась
А та с испугу поплыла на муть со дна приподнятую.
И без труда уже ловилась рыбка лапой
И не успев опомниться, о камни билась,
А медвежата её с шумом, набивая щёки, уплетали
Раздулись животы, на отдых улеглись, насытившись.
В укромном уголке вокруг медведицы располагаясь.
А через пару часиков начали просыпаться,
Затеяли возню и двое медвежат вниз покатились
По склону серо-жёлтый ком всё дальше-дальше…
От ужаса кричали и голоса их мать услышала,
Огромными прыжками догнала и оказалась рядом.
И очень вовремя-беда была не за горами.
Громадный бык хотел уже напасть на медвежонка
И вмиг медведица вдруг превратилась в дьявола.
Взревела и через минуту бык уже был оглушённый
По наклонённой голове ударом мощной лапы.
***
Медведица в мгновение запрыгнула быку на спину,
Тот даже не успел опомниться… Взревел от боли,
Терзаемый огромными когтями, попытался вырваться,
Бросался в стороны, чтобы наездницу скорее сбросить.
Скатившись вниз с обрыва, наконец освободился.
Услышан скотоводом рёв-"Быки дрались, наверное».
Подъехал ближе к месту. Как же много крови!
Он сразу понял, что медведя это было дело.
Всегда винтовка при себе и началась погоня.
Поехал вверх по склону по следам быка уверенно.
А сверху он увидел всё семейство в сборе,
Медведице известно-у людей имеется оружие,
Она спешила в лес, который медвежат укроет.
Такая началась пальба, попали в первую малютку,
Она любимицей была… Стонала и затихла вскоре.
А сердце матери сжималось с каждым выстрелом,
Не выдержав, вдруг развернулась и пошла на человека.
Страх за детей ей придавал решительность,
Но замертво упала, рана так была смертельна,
И ещё двое медвежат, что подбежали к матери убиты.
Последний медвежонок убежал и скрылся в лесной чаще,
Но выстрелом настигшим лапа перебита задняя,
Хромал, из раны кровь, продрог, голодный,
страшно…
Всё маму ждал, надеялся, что вот она появится.
Животных странных испугавшись, на дерево забрался.
***
Уэб, теперь так будем называть несчастную сиротку,
Всю ночь дрожал на дереве, замёрз, голодный,
А утром солнышко согрело, начались съестного поиски,
Дошёл до речки, лапу в воду опустил холодную,
Затем вчерашней трапезы остатки подобрал-от рыбы головы.
Его тянуло на то место, где расстался с матерью
И вскоре почти вышел на ту самую поляну,
Почувствовал ужасно странный, тошнотворный запах,
Из-за деревьев осторожно выглянул, а там шакалы
Терзали что-то… И он понял, что пришёл напрасно.
Уэб угрюмым рос и сделали его таким несчастья,
Добыть еду и место для ночлега-постоянные заботы.
Немало пережил он неприятностей и жизнь его не баловала,
Напали как-то раз шакалы и на дереве отсиживался долго.
А то пришлось столкнуться с барсуком и с дикобразом.
Врагов хватало, а друзей и вовсе не было.
Погибшая медведица была и лучшим другом и единственным.
Природная выносливость спасала, помогала во всех бедах,
И стало легче наконец, когда кедровые созрели шишки.
Он здорово окреп, подрос и стал довольно смелым.
Однажды утром к кедрам с гор медведь спустился.
Он был огромным, чёрным и, рыча, погнался за Уэбом,
Который влез на дерево и забирался выше, выше
И вот уже он оказался на последней тонкой ветке,
А чёрный лазал хорошо… Уэба новая беда настигла…
***
Медведь безжалостно на землю сбросил медвежонка,
И оглушённый, исцарапанный и стонущий от боли,
Уэб прихрамывая, весь разбитый и от страха полумёртвый
Сумел таки уйти подальше, но теперь, лишённый корма,
Был вынужден вдали от кедров жить, как прежде, впроголодь.
Случилось как-то раз-шакал погнался за Уэбом,
И в зарослях шалфея тот настиг его, но медвежонок
Вдруг повернулся и набросился на своего преследователя,
Хватило храбрости, отчаяния и враг сбежал ошеломлённый…
Так в первый раз Уэб узнал: цена свободы-смелость.
К далёким кедровым лесам на пропитание направился
И там у самой речки состоялась встреча с человеком,
Он был таким же как и тот, что с матерью расправился.
Звук «Паф!» раздался и упали рядом ветки от шалфея,
Уэб же кинулся бежать в овраг, подальше от опасности.
Нашёл меж скал расселину, чтоб наконец то спрятаться,
Но из неё коза вдруг выскочила и затрясла рогами,
Уэб тогда на дерево ближайшее запрыгнул, но напрасно,
То место уже дикий кот недружелюбный занял.
Поняв, что полон мир врагов, в кедровник вглубь отправился.
И здесь его никто не ждал… Как белки шумно встретили!
В нём конкурента видели и не хотели с ним делиться,
Они кричали и над самой головой его по веткам бегали,
Чтоб руганью привлечь врага… Уэб поспешно удалился.
И вот опушка леса… Не много корма и врагов поменьше.
Преследования, агрессивность обитателей лесных ожесточали,
Уэб запоминал и ненавидел тех, кто не давал ему покоя.
Но всё же повезло и место сытное в лесу ему досталось,
Орехи были на деревьях и у белок находил запасов много.
Уже стал жирным к тому времени, как стало подмораживать.
Теперь гулял везде и как-то раз к реке по берегу спустился,
Почувствовал особенно приятный запах и к нему приблизился,
Вдруг что-то громко щёлкнуло и лапу боль пронзила,
Уэб назад отдёрнулся и колышек, капкан державший выдернул.
Старался с лапы снять стальные челюсти, не получилось.
***
Кусал капкан зубами, колотил о землю, всё без толку.
С ним залезал на дерево и в землю закопать попробовал,
Но ненавистная железка крепко уцепилась и надёжно
И в лес ушёл, надеясь, что зубами разгрызёт, прилёг удобно.
Нажал зубами на пружины и одновременно лапу дёрнул.
Случайно всё произошло, не понял, почему освободился…
Зато запомнил, что ещё один есть враг опасный,
Охотится на медвежат и их кусает очень сильно
И он живёт на берегу у речки, вкусно пахнет.
Болела лапа, когда на дерево взбираться приходилось.
Стояла осень, трубный зов лосей всё чаще раздавался
И крики диких улетающих гусей над головами слышны.
Не раз Уэб спасался на деревьях от самцов рогатых.
И запахи теперь в лесу какие то вдруг появились
Пошёл на запах, что так снова был заманчив…
К нему примешивался ненавистный и уже знакомый запах,
Но он от кучки брёвен и не очень сильный
И подошёл, забыв про осторожность, опыта так мало,
Увидел куст, где был кусочек мяса, хватил, бревно свалилось.
Удачно отскочил… Запомнил-запах человека-обязательно опасность.
Погода с каждым днём всё становилась холодней и холоднее
И медвежонок туда часто забирался, где укрыться можно
От ветра, снега, что всё чаще выпадал и от метелей.
Облюбовал ложбинку под корнями, лёг клубочком,
Потом уснул надолго и его накрыло покрывалом белым.
Уэб проспал всю зиму и проснулся похудевшим, но подросшим,
Проголодался сильно и скорей еду искать отправился.
Ещё снега лежали, не было ни ягод, ни орехов,
Но вот он вдруг почувствовал довольно сильный запах,
Нашёл убитого лося и наконец то досыта наелся.
Осталось впрок, но всё же лось был съеден быстро
И пару месяцев Уэб прожил почти без пищи,
Он жил за счёт накопленного с осени под кожей жира.
На дереве от серого медведя клочья шерсти, грязь увидел,
Наверно он огромный-высоко отметины те были.
Уэб забеспокоился, всегда один, враги лишь окружали
Он был давно уже не против серого медведя встретить.
Разглядывал следы, а тот на склоне показался
Огромный, на чудовище похожий…"Что он будет делать?»
И медвежонок, чувствуя опасность, на скалу забрался.
***
И вот медведь почувствовал Уэба, он рычал и злился,
А медвежонок испугавшись убежал к себе в ущелье…
Пришло тепло, начало лета, вырос, сильно изменился,
Начал линять, в грязи валялся, потом тёрся о деревья.
А залезать на них не мог, так когти сильно удлинились
Уэб заметки на деревьях оставлял всё выше, выше.
В лесу он стал хозяином и помечал обширные владения,
Однажды чёрного медведя встретил и ужасно рассердился,
Он вспомнил-красноносый яростно его преследовал,
Каким же маленьким стал тот, кого он так страшился.
Теперь же мощной лапой может раздавить обидчика
И, наконец-то, отомстить за унижение и боли.
Но чёрный словно белка вдруг на дерево запрыгнул,
А серый попытался за ним следом, но мешают когти.
Так и ушёл ни с чем, оставив безуспешные попытки.
Увидел как-то раз, что рядом с падалью сидят шакалы
И наблюдают, как один из них подпрыгивал на месте.
Казались мелкими, а ведь когда-то на Уэба нападали.
Одним ударом лапы превратил в бесформенный клок шерсти,
Того, кто будто бы привязан. Насторожил знакомый запах …
А через несколько шагов щелчок, капкан сработал волчий.
Уэб не позабыл, что надо делать, чтоб освободиться,
И лапами нажал на две пружины, защемлённую отдёрнул.
Вниз по реке пошёл, но всюду запах человека ненавистный.
И вынужден был повернуть обратно, в леса кедровые.
***
Уэб стал взрослым, сильным, как настало третье лето,
Но не хватало ещё мужественности и дородности.
Теперь он после линьки стал необычайно светлым
И кличку «Светлой шкуры» получил от Спавата охотника.
Который много дней преследовал и ранил всё таки медведя.
Попал в плечо, но рана оказалась не смертельной
Инстинкт Уэбу подсказал, что надо лечь, не двигаться,
Потом вылизывал и рана, как бинтом прикрылась шерстью,
Скреплённою слюной. Так оставалась защищённою и чистою.
Но запах человека чувствовал медведь-Спават шёл следом.
Пришлось подняться выше, но и там настиг его охотник
И снова ранил, чем и вызвал у медведя приступ бешенства.
Уэб с трудом взобрался на уступ и притаившись там улёгся.
С тех пор как мать убили, ненавидел и боялся человека,
Сейчас без страха жертву поджидал, был очень осторожен.
Спават вооружён и смело двигался по следу с кровью,
Удачу предвкушая, по склону с острыми камнями забирался,
Он так был увлечён, ни разу голову наверх не поднял,
А там превозмогая боль медведь уже на ноги приподнялся
И близко подпустив индейца, по голове ударил
лапою огромной.
А тот упал совсем беззвучно и не шевельнулся даже.
Так мощь природная и злость в один удар
соединились.
Медведь ушёл, чтоб раны залечить и наконец то отлежаться.
С тех пор ни разу не встречался ему охотник ненавистный.
Опять Уэб урок усвоил, чтобы выжить, надобно сражаться.
***
Шли годы и в шесть лет Уэб силён, огромный и угрюмый.
Врагов всё меньше становилось, но друзья не появлялись.
Никто не слышал, чтобы у него хоть раз была подруга,
Когда весной пора любви в природе неизбежно наступала.
Медведь в расцвете лет, но одиночка почему-то…
Нехорошо медведю оставаться одному-угрюмость нарастала…
Опасен, не дай Бог, чтоб на его пути кому то оказаться.
Характер злобный, да его ещё усугубили многие несчастья,
От бед, врагов и с человеком встреч, конечно, наложился отпечаток.
Не страшны ему звери, но с хитростью людской не мог тягаться.
Почуял как-то раз от падали уже знакомый запах резкий
Нашёл лося, всё рассмотрел, на задние встав лапы, сверху,
Но это не спасло и снова угодил в капкан железный,
На этот раз не в волчий, не в бобровый, а в медвежий.
Взревел от боли, правая передняя нога попала в челюсти.
Уэб пытался в ярости разгрызть капкан, рыча от боли,
А изо рта от бешенства и от отчаяния шла пена белая,
И как когда-то он не раз себя уже спасал, он вспомнил.
Со всею силою хотел сдавить пружины, но они ни с места.
Тогда он сдёрнул кол и так с капканом поднялся на гору.
Случайно на глаза попалось толстое поваленное дерево.
Медведь сообразил, что можно упереться в него мощными плечами,
Опять нажал одновременно на пружины с силою неимоверной,
Капкан разжался, вынул лапу… Не хватает пальца.
Залечивал такую рану долго и левшою стал, всё делал левой.
Теперь Уэб лишён возможности пни поднимать и камни
И находить там разную вкуснятину-червей, жуков,
личинок.
Он снова опыт получил, что если чуешь человека запах,
То надо убегать подальше, если время есть, чтоб скрыться,
А если нет, то ради жизни, первым нападать бесстрашно.
В округе про Уэба знали все охотники, его не трогали.
Но как-то в своих дальних и давно не посещаемых владениях,
Медведь увидел странную огромную как будто бы берлогу
И от неё шёл ненавистный и знакомый запах человека,
«Паф!», боль сильнейшая пронзила искалеченную ногу.
Уэб могуч и брёвна он бросал как будто палочки,
И горного огромного быка мог уложить одним ударом,
А от скалы куски он отрывал как будто бы играючи.
Что для него какой то человек, который в доме спрятался?
В крови лежащего нашёл охотника пришедший к вечеру товарищ…
***
Решил за гибель друга Миллер отомстить, убить медведя,
Когда нашёл записку, где одна лишь строчка, да и та неровная
«Стрелял, пытался в доме спрятаться, не убежал я от Уэба.»
Охотник много дней капканы ставил и разбрасывал приманки,
Но оказалось всё напрасно и ни разу не увидел зверя.
Но наконец то он услышал треск и со скалы скатился камень,
Подумал, что обвал, но оказалось, что Уэб так пищу добывает
С подветренной был Миллер стороны и мог его разглядывать,
Как тот рычал, когда ногой больной неосторожно наступает
На что-нибудь неровное, что доставляло боли и страдания.
И, притаившись, Миллер приготовился стрелять и свистнул
Так оглушительно, что замер зверь как будто вкопанный,
Но промахнулся, пуля только шерсть немного зацепила.
Уэб по дыму видел место, где охотник и кинулся к нему галопом.
А Миллер влез на дерево высокое, которое поближе было.
Напрасно бушевал медведь под деревом, не дотянуться,
Но ещё несколько часов он рвал кору зубами и когтями,
Ушёл. Охотник выждал и подумал, что медведю не вернуться,
Слез с дерева, надеясь, что Уэба рядом нет, домой отправился.
Но только этого и дожидался скрывающийся в зарослях хитрюга.
И не смотря на все ранения, медведь быстрее человека.
И он его догнал и сделал то, что с ним хотели сделать…
Товарищи нашли ружьё охотника и поняли как было дело.
И развалилась хижина, никто здесь жить не захотел из-за медведя.
Который царствовал в лесу, не находилось больше смелых.
***
Но спустя время появились всё же люди, золотоискатели.
Блуждали между гор, довольно пожилые и уже седеющие.
Они похожи были чем-то на медведей и у речки проживали,
В земле, в ручьях копались, добывали не еду и не коренья
И не охотились, хотели лишь покоя, чтоб им не мешали.
Они, казалось, понимали серого, всегда при встречах замирали.
«На нас не нападёт, ты просто стой"-один сказал другому.
Уэб, громадина, сначала во весь рост на лапы задние поднялся,
Но будто чувствовал, что люди и не собирались его трогать
И опустившись, преспокойно по своим делам отправился.
Медведя встретив чёрного случайно, Уэб загнал его на дерево
Вдруг вспомнились ему река родная и леса, которые едой богаты,
И вскоре он пришёл в ту чащу, где ягоды и муравейники.
Он помечал деревья, расширял владения и уходил всё дальше,
Здесь жили чёрные медведи, теперь он убирал их метки.
Какие же прекрасные места! Полно ореховых запасов,
Припрятанных под плоскими камнями от прожорливых медведей.
Но это чёрным не под силу приподнять, а серому так запросто.
Уэб орехи доставал, нередко заедал их и самими белками,
Что попадались в тайниках, легко прихлопывал их лапой.
Владения Уэб отстаивал-медведям красноносым здесь не место.
Убил того из них, который сбросил с дерева его когда-то.
И даже не позволил людям здесь устроить свою ферму,
Спугнул их лошадей и разорил и уничтожил целый лагерь.
Теперь все знали, кто хозяин этих гор, лесов и рек обеих.
***
Жизнь одиночки проходила в постоянных поисках съестного.
В горах и на равнинах знали все его природную свирепость
И гордый жеребец мустанг при встрече уступал ему дорогу,
Его едва завидев, кошки дикие взбирались на деревья,
Свежеубитую добычу оставляли и скрывались волки.
Уэб неплохо ориентировался в запахах и изучал их постоянно,
По ним он понимал значение всего, что в жизни окружало.
Весь мир как будто говорил с ним языком особым обоняния.
«А это мы, съедобные и вкусные"-такое слышал он от ягод.
«Здесь сытные орешки"-кедровники как будто бы кричали.
Он сотни запахов приятных знал и те, что вызывали ярость,
Но ветер северный принёс какой то новый и ужасный,
И он манил к себе-"Иди скорее!», что было очень странно.
А в этот пасмурный дождливый день на лапе ныли раны…
Уэб, превозмогая боль, спустился с гор к дымящей яме.
И осторожно лапу в воду опустил в приятную и тёплую,
Потом улёгся в яму, растянувшись, нежился, весь погрузился.
Пары над головой, а ощущения приятные, особенные.
И в лапе боль прошла и сам как будто заново родился.
Уэб стал часто навещать целительные серные источники.
Шли годы и Уэб уже не рос, а становился всё светлее.
Его владения огромны стали, а он сам всё злее и опаснее.
Но вот в низовье речки облюбовали место фермеры.
Клеймовщики скота, увидев серого, решили с ним не связываться.
Хозяин фермы из охотников. интересуется повадками медведя.
Узнал немало из рассказов про известного в окрестностях Уэба.
Он догадался сам, что разбирается медведь в капканах
Не хуже звероловов и может утащить приманку
незаметно,
А может, чтоб капкан захлопнуть бросить на него бревно иль камень.
Бывает исчезает зверь на пару месяцев куда то летом.
***
В верховьях Йеллоустона был организован для животных заповедник,
Их поведение здесь изменилось, а леса не знали топора.
Зажили дикие животные совсем без страха перед человеком,
Заводы не мутили реки и природа первозданной здесь была.
И безопасно и спокойно и еды хватает, а границы не очерчены.
А в центре парка для его гостей была построена гостиница
И пировать объедками сюда сходилось множество медведей.
Владелец фермы оказался тут по случаю и серого увидел.
Ах, вот куда уходит регулярно летом из своих владений.
И удивительно-Уэба не узнать, сама покорность и смирение.
Лишь пару раз всего медведь повёл себя непозволительно,
Когда пришёл сюда впервые и ещё не разбирался в правилах.
Зашёл в гостиницу, стрелять нельзя и шланг пожарный применили.
В другой раз чёрную медведицу «учил», на место ставил,
Она задумала его прогнать, шлепок и будто в мячик
превратилась.
Однажды во владения Уэба издалека пришёл «лохматый».
Так в Биттерруте называли местные охотники медведей серых,
Пришелец был не очень крупный, но хитростью он отличался.
Владения Уэба так ему понравились, что принял он решение,
Во что бы то ни стало этой местности хозяином остаться.
Все метки на деревьях оставлял, пенёк к стволу подставив,
И будто он громадный ростом и на голову Уэба выше.
Так на соперника он действовал заочно с ним и не встречаясь.
Уэб напуган, подступала старость, потому спускался ниже
И постепенно наглому сопернику владения так отдавал он.
У серного источника однажды всё могло бы разрешиться.
Лохматый затаился и как в западне всего в десятках метрах.
Но так болели раны, стёрлись когти, зубы все сточились.
Уэб впервые в жизни, чуя рядом запах ненавистного соперника,
Был вынужден принять нелёгкое решение-от боя уклониться.
Уэб брёл тихо, ослабел, прихрамывал, учуял запах странный.
Примешан запах трупов, его раньше слышал, но не близко.
Он из лощины потянулся на него и сладостным казался …
Дойти бы можно и до парка, но как же мало силы…
«Зачем идти? Как хорошо!"-подумал,навсегда здесь засыпая…
