На Новый год даже самые неисправимые скептики втайне надеются на какое-нибудь, пусть самое незначительное, чудо. Сан Саныч был человек вполне здравомыслящий, от новогодней ночи ничего, кроме обильного застолья, краткого отчета о достижениях за прошедший период, напутствия на будущий и дежурного поздравления первого лица с текущим моментом, не ждал. Потом он планировал выключить все электроприборы, за исключением холодильника, и лечь спать. Жена, конечно же, уйдёт в соседний подъезд к подруге, которую угораздило 45 лет тому назад родиться одновременно с боем курантов.

Насчёт подарка для супруги тоже не надо было заморачиваться: пустяки типа запонок в компании с сувенирной бутылкой алкоголя или брошки в союзе с конфетами они лет десять как друг другу не дарили; на цветы у второй половины была неистребимая аллергия независимо от времени года, что, впрочем, существенно на семейный бюджет не влияло. И к концу каждого месяца оставалась определённая сумма, которую сложно было потратить, поскольку на мечту всей жизни - домик на берегу моря - не хватило бы этой самой жизни, чтобы ежемесячно откладывать, а всё остальное, необходимое, у них уже было. Детей никогда не планировалось. Собственно, на этой почве они и сошлись: о child free у нас и слыхом не слыхивали, а они считали, что рожать детей между делом - безответственно, для себя - безнравственно, а если подходить к этому вопросу основательно, то, по крайней мере одному их них, придётся надолго выпасть из профессии: вырастить хороший урожай на даче, - и то требует знаний, навыков и порядочных усилий; что уж говорить о "цветах жизни".

 

За полчаса до полуночи жена в третий раз за вечер спросила, не передумал ли он и не хочет ли пойти вместе с ней, но Сан Саныч твёрдо решил остаться дома: ему порядком надоело каждый год переодеваться в костюм Деда Мороза, чтобы стоя позади своей супруги-Снегурочки ждать момента, когда пора будет развязать мешок и раздать красиво упакованные ненужные вещи имениннице и членам её многочисленного семейства. Пусть для разнообразия отметят совмещённый праздник без него. На всякий случай, чтобы избежать дальнейших уговоров, он сделал недовольное лицо, но тут же приобнял фигурку в голубом халатике с меховой оторочкой, чмокнул куда-то между искусственной косой и подбородком, подал ей подарки, готовые перекочевать к своим будущим владельцам, и лёгким пинком в атласную округлость чуть пониже спины выпроводил за дверь.

 

Погода вполне соответствовала отсутствию настроения: не было ни малейшего намёка на желание небес хотя бы чуть-чуть приоткрыть свои закрома и ненароком просыпать горсть-другую. Сан Саныч обреченно сел за стол, пожонглировал телеканалами ( везде радовались, танцевали, пели, пили и ели) и, наполнив бокал, по традиции собирался выпить за уходящий, как соловьиной трелью взахлёб зашёлся дверной звонок.

 

На пороге стояла высоченная фрекен Бок, сразу заполнившая собой не только дверной проём, но и невероятным образом и всю прихожую, даже не успев в неё войти.

Неожиданно писклявым голоском она, опустив все формальности типа приветствия, извинения за вторжение или хотя бы дежурного "с Новым годом ", скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла: "А.А.Иванов." Хозяин оторопело сделал шаг назад, и голова непроизвольно, как если бы он страдал от нервного тика, судорожно дёрнулась сначала вправо-влево, а затем вверх-вниз. "Паспорт!" - взвизгнула великанша. Сан Саныч отпрянул ещё на шаг, скорее машинально спросив: "Чей?" На плоском лице незваной гостьи не отразилось ни малейшей эмоции, только глаза сделались круглыми и водянистыми. По-видимому, это следовало расценить как ответ, поскольку вербальной реакции не последовало. Протягивая синюю книжицу и глядя глазами обречённого кролика, он едва успел подумать о том, что дама имеет проблемы с голосовыми связками и экономно их эксплуатирует, как та подсунула что-то вроде квитанции, ткнула шариковой ручкой в нижнюю графу и рявкнула: "Подпись!" Сан Саныч, вымученно улыбаясь, оставил автограф. Дама тут же испарилась, что при её комплекции было исполнено с виртуозностью Дэвида Копперфильда. Но в следующую секунду стало понятно, что великому иллюзионисту до неё далеко: на пороге теперь стояло маленькое существо в салатовом комбинезоне с зелёным рюкзачком. "В лесу родилась ёлочка..."

Сан Саныч хотел было броситься вдогонку за авантюристкой, но споткнулся о синюю распахнутость наивных глаз. И вдруг он словно вышел из оцепенения, в котором пребывал долгое время, и приятное тепло наполнило его до краев. Пожав лохматую изумрудную варежку, он представился: " Дядя Саша." - "Са-а-ша", - эхом повторила "елочка".

 

Когда "киндерсюрприз" освободился от комбинезона, он оказался мальчуганом лет пяти, лопоухим и белобрысым, волосы немного взмокли под капюшоном и теперь смешно торчали в разные стороны. "Что же нам с тобой делать? Давай-ка для начала вымоем руки и поедим. Туся... то есть тётя Наташа накрыла замечательный стол!" Тёзка согласно кивнул: было видно, что он устал, хочет спать и есть одновременно, но держится мужиком.

 

Саша маленький уснул прямо за столом, подложив руку под голову, а во второй зажав конфету, уснул, не дождавшись чая... А Саша большой забыл и про Новый год, и про то, что не позвонил ровно в 00 часов, как обещал, Тусе, и про ужасную фрекен. В доме появилось маленькое чудо, и сейчас совсем не хотелось думать о том, что завтра все случившееся окажется чьей-то ошибкой, недоразумением, и с этим чудом придётся распроститься навсегда...