...Летать умеет человек.
«…Оставить бы небо, где я уж не я.
Где что-то пространно тревожит меня.
И что-то таится в тумане из мыслей,
Гнетёт, забирает… Безумье со смыслом…»
О том думал Ангел, спустившийся с неба,
Подлунному воздуху трепетно внемля,
Пришедший туда, где пока ещё не был –
На эту прекрасную, бренную землю.
Спустился в июньском запущенном парке,
Где вечер тяжёлый, тоскливый и жаркий.
Присел под каштаном на лавку седую...
Вдруг чувствует: дух чей-то рядом возник,
И мрак вокруг даже как будто поник.-
Невысокая девушка с задумчивым взглядом.
Тихонько вздохнула и села с ним рядом.
-Ты смотришь на мир, словно здесь в первый раз.
Ты вовремя: очень мне важно сказать
Тебе кое-что. Непременно, сейчас.
-Попробуй, - лишь только он смог прошептать.
-Тебя что-то гложет. Я чувствую явно.
Похоже, что жизнь твоя стала как круг,
Который замкнулся над сердцем бесправно.
Хочу я помочь. Рассказать, что вокруг…
О людях, которых ты уже знаешь…
Одни будут рады тебе бесконечно.
Они могут видеть: в тебе много света.
И знают, ты можешь их всех озарить.
Им кажется, сможешь ты вновь сотворить
Их грешные души. Невинны навечно…
Но воля слаба их. В душе нет отваги,
И жизнь их жива только лишь на бумаге,
И крыльев души твоей им не увидеть.
А те, кто считается сильными мира, -
Они лишь способны тебя ненавидеть,
За то, что при свете их яркого пира
Ты видишь насквозь их - они это знают,
Что ты всё ж сильнее, они понимают.
Высоты их мер тебя не прельщают.
Забавная гордость их лишь прикрывает
Смешное величие. Что ж, так бывает…
А может быть даже, ты будешь страдать
От их громких слов. Но для всех незаметно:
Пред мнением чуждым не склонишь раболепно
Ты сердце своё вовек и отныне,
Не утратишь ты дар свой – заветно мечтать,
Будешь честным с собою и достойным с другими.
Найти бы себя и найти бы свой путь,
Услышать когда-нибудь райские звуки...
Но прежде пройти чрез волненья и муки,
Себя осознать и с сомненьем вздохнуть.
Дорог в этой жизни как минимум три.
Про две ты услышал, а третья… Смотри -
Скажу только: я ошибаюсь, возможно.
Превратить мысль в слово всегда очень сложно.
Прости, если что… Ошибаться всем можно.
Я думаю, ищешь ты ровню себе
По духу, по воле, души глубине,
По трепету света на дне ваших глаз,
По странным мечтаньям, что есть лишь у вас.
Узнаешь ты сразу родное созданье.
Не пытайся понять, воскрешать ожиданья.
Ищи его трепетно, нежно, отважно
И помни: надежды удостоился каждый.
Могу продолжать ещё долго, наверно.
Порой бесконечно, – запнулась. – Всё верно.
Пожалуй, теперь монолог я закончу, –
Сказала она, покраснев; улыбнулась,
За его спиной воздуха мягко коснулась
И тут же исчезла в туманной полночи.
«Неужели она говорила всерьёз?..» -
Повис среди парка безмолвный вопрос.
«Бывает, человека сразу же видно,
А бывает, всё скрыто. Копаться? Обидно…
Сколько мимо проходит их? Ярких, беспечных,
Смешных и неправильных, неповторимых,
Честных, бесчестных, необъяснимых,
И злобных, и скромных, богатых и бедных,
И сильных, и слабых, и незаметных,
И чем-то, быть может, одержимых навечно.
Они же все люди. У всех них есть души.
Горячее, чем солнце; холодней зимней стужи…»
И снова смятенье у Ангела в сердце,
Изнутри распирает, вяжуще, липко,
Ничто не бывает на свете так зыбко,
Как к мнимому счастью эфемерная дверца.
«Всё, хватит! Ничего не хочу замечать.
Здесь выход один: улетать, улетать!»
…
Занимался рассвет. Филированной мглой
Растворялась в нём ночь, отступив с неохотой.
При блеске кровавом поднимал над собой
Ангел крылья свои, разбегаясь для взлёта.
Подпрыгнул он лихо, могуче вспорхнул,
На прощанье горсть листьев рукой зачерпнул,
И камнем вдруг рухнул, поскользнувшись о ветер,
Хлестнувший его как невидимой плетью.
Метался безудержно, яро метался,
Не помня себя, исступлённо пытался
Взлететь он. Но крылья, однако,
Тонули в пучине бессильного мрака.
Он вслед прокричал, выбиваясь из сил:
-Наивно и глупо! Ни капельки правды в твоих глазах нет!
-А ты в них смотрел? – её голос спросил,
Оставляя витать в сени листьев ответ.
-Скажи тогда кто я! – он вновь закричал,
Хотя здесь ответа он сам уж не знал.
«Всё моё содержанье в лета унеслось…»
-Ты – Ангел, - чуть робко с небес донеслось.
И Ангел остался стоять на земле.
Смотрел на тропинку, так смешно удивлённо,
И не мог насмотреться. И думал о том,
Что душа человека бесконечно огромна.
И у каждой есть куча сторон неизвестных,
И где в каждом углу – сотня комнаток тесных.
Он встал на колени. Дышал он всё тише…
Так долго стоял. Но вдруг быстро поднялся,
И крыло своё проклял. Грустный взгляд задержался
На прекрасном рассвете. И он вдруг услышал:
- Для счастья нужно очень мало.
Запомни этот миг навек, –
И еле слышно прошептала:
- Летать умеет человек…
Где что-то пространно тревожит меня.
И что-то таится в тумане из мыслей,
Гнетёт, забирает… Безумье со смыслом…»
О том думал Ангел, спустившийся с неба,
Подлунному воздуху трепетно внемля,
Пришедший туда, где пока ещё не был –
На эту прекрасную, бренную землю.
Спустился в июньском запущенном парке,
Где вечер тяжёлый, тоскливый и жаркий.
Присел под каштаном на лавку седую...
Вдруг чувствует: дух чей-то рядом возник,
И мрак вокруг даже как будто поник.-
Невысокая девушка с задумчивым взглядом.
Тихонько вздохнула и села с ним рядом.
-Ты смотришь на мир, словно здесь в первый раз.
Ты вовремя: очень мне важно сказать
Тебе кое-что. Непременно, сейчас.
-Попробуй, - лишь только он смог прошептать.
-Тебя что-то гложет. Я чувствую явно.
Похоже, что жизнь твоя стала как круг,
Который замкнулся над сердцем бесправно.
Хочу я помочь. Рассказать, что вокруг…
О людях, которых ты уже знаешь…
Одни будут рады тебе бесконечно.
Они могут видеть: в тебе много света.
И знают, ты можешь их всех озарить.
Им кажется, сможешь ты вновь сотворить
Их грешные души. Невинны навечно…
Но воля слаба их. В душе нет отваги,
И жизнь их жива только лишь на бумаге,
И крыльев души твоей им не увидеть.
А те, кто считается сильными мира, -
Они лишь способны тебя ненавидеть,
За то, что при свете их яркого пира
Ты видишь насквозь их - они это знают,
Что ты всё ж сильнее, они понимают.
Высоты их мер тебя не прельщают.
Забавная гордость их лишь прикрывает
Смешное величие. Что ж, так бывает…
А может быть даже, ты будешь страдать
От их громких слов. Но для всех незаметно:
Пред мнением чуждым не склонишь раболепно
Ты сердце своё вовек и отныне,
Не утратишь ты дар свой – заветно мечтать,
Будешь честным с собою и достойным с другими.
Найти бы себя и найти бы свой путь,
Услышать когда-нибудь райские звуки...
Но прежде пройти чрез волненья и муки,
Себя осознать и с сомненьем вздохнуть.
Дорог в этой жизни как минимум три.
Про две ты услышал, а третья… Смотри -
Скажу только: я ошибаюсь, возможно.
Превратить мысль в слово всегда очень сложно.
Прости, если что… Ошибаться всем можно.
Я думаю, ищешь ты ровню себе
По духу, по воле, души глубине,
По трепету света на дне ваших глаз,
По странным мечтаньям, что есть лишь у вас.
Узнаешь ты сразу родное созданье.
Не пытайся понять, воскрешать ожиданья.
Ищи его трепетно, нежно, отважно
И помни: надежды удостоился каждый.
Могу продолжать ещё долго, наверно.
Порой бесконечно, – запнулась. – Всё верно.
Пожалуй, теперь монолог я закончу, –
Сказала она, покраснев; улыбнулась,
За его спиной воздуха мягко коснулась
И тут же исчезла в туманной полночи.
«Неужели она говорила всерьёз?..» -
Повис среди парка безмолвный вопрос.
«Бывает, человека сразу же видно,
А бывает, всё скрыто. Копаться? Обидно…
Сколько мимо проходит их? Ярких, беспечных,
Смешных и неправильных, неповторимых,
Честных, бесчестных, необъяснимых,
И злобных, и скромных, богатых и бедных,
И сильных, и слабых, и незаметных,
И чем-то, быть может, одержимых навечно.
Они же все люди. У всех них есть души.
Горячее, чем солнце; холодней зимней стужи…»
И снова смятенье у Ангела в сердце,
Изнутри распирает, вяжуще, липко,
Ничто не бывает на свете так зыбко,
Как к мнимому счастью эфемерная дверца.
«Всё, хватит! Ничего не хочу замечать.
Здесь выход один: улетать, улетать!»
…
Занимался рассвет. Филированной мглой
Растворялась в нём ночь, отступив с неохотой.
При блеске кровавом поднимал над собой
Ангел крылья свои, разбегаясь для взлёта.
Подпрыгнул он лихо, могуче вспорхнул,
На прощанье горсть листьев рукой зачерпнул,
И камнем вдруг рухнул, поскользнувшись о ветер,
Хлестнувший его как невидимой плетью.
Метался безудержно, яро метался,
Не помня себя, исступлённо пытался
Взлететь он. Но крылья, однако,
Тонули в пучине бессильного мрака.
Он вслед прокричал, выбиваясь из сил:
-Наивно и глупо! Ни капельки правды в твоих глазах нет!
-А ты в них смотрел? – её голос спросил,
Оставляя витать в сени листьев ответ.
-Скажи тогда кто я! – он вновь закричал,
Хотя здесь ответа он сам уж не знал.
«Всё моё содержанье в лета унеслось…»
-Ты – Ангел, - чуть робко с небес донеслось.
И Ангел остался стоять на земле.
Смотрел на тропинку, так смешно удивлённо,
И не мог насмотреться. И думал о том,
Что душа человека бесконечно огромна.
И у каждой есть куча сторон неизвестных,
И где в каждом углу – сотня комнаток тесных.
Он встал на колени. Дышал он всё тише…
Так долго стоял. Но вдруг быстро поднялся,
И крыло своё проклял. Грустный взгляд задержался
На прекрасном рассвете. И он вдруг услышал:
- Для счастья нужно очень мало.
Запомни этот миг навек, –
И еле слышно прошептала:
- Летать умеет человек…
