От стариков я слышал, что в прежние времена на некоторых островах местные колдуны знали секрет общения с зелеными черепахами, кареттами и даже с огромными кожистыми лутами. Пением и свистом люди подманивали черепах к берегу, заставляли выбираться на сушу и подползать к самым ногам. Но не только колдуны пользовались таким способом. Был даже такой способ охоты: двое-трое островитян, спрятавшись за большим камнем или другим укрытием, пением и свистом зазывали черепаху, а остальные, едва она оказывалась на песке, отрезали ей путь к морю. Пробовал и я подзывать черепах, учить их простым командам - ничего не вышло: или черепахи попались непонятливые, или я был нетерпеливым. Кто знает…

 

Вслушиваясь в редкие черепашьи пересвисты и перещёлкивания, я заметил, что некоторые звуки повторяются в одних и тех же случаях: заметили черепахи стайку съедобных физалий – короткие щелчки; появились акулы – дребезжащая трель и так далее. В общем, свой особый черепаший язык.

 

Но слышать черепах может не каждый, а только тот, кто обладает острым слухом.

Попробовал подражать – не вышло: черепахи меня не понимали. Позже я узнал, что местные колдуны для подражания «речи» черепах использовали специальные свистульки и сопелки, сделанные из сухих стеблей редкой травы. Причудливое название этой травы я не запомнил, да и раскрывать своих секретов колдуны не торопились.

 

Оставалось одно: самому изучить «язык» черепах, но для этого надо было больше времен проводить с ними. Работа и домашние дела отнимали всё моё время, и поэтому я слишком редко и ненадолго мог наведаться к черепахам.

 

Только раз в году я бросал все дела и подольше задерживался на черепашьем островке. Это была пора кладки яиц. Птицы, а особенно люди – очень досаждали беззащитным черепахам. Я, как мог, защищал черепах. Зато потом, когда приходило время появления потомства, как весело было смотреть на сотни крошечных черепашек, забавно спешащих к воде и резвящихся в волнах. С первого часа жизни морская черепаха – отменный пловец.

 

Потом мы навещали черепах уже с Тилем. Помню, он был совсем ещё малышом, но так умолял меня взять его к черепахам, что я не мог отказать ему. Как он любил кататься по острову на огромных лутах, казавшихся по сравнению с ним желтыми башнями! Как он звонко при этом смеялся!..

 

Старик закрыл глаза ладонью и надолго замолчал. Слышно было даже тиканье часов в его жилетном кармане.

 

Наконец, Гердт ван Хольп встал, тяжело вздохнул, набил трубку, но тут же словно забыл про неё, так и не раскурив. Помедлив ещё немного, он продолжил свой рассказ:

 

 

Каретта или бисса (Chelone imbricata) — морская черепаха, отличающаяся тем, что роговые пластинки панциря налегают друг на друга черепицеобразно, края челюстей зубчаты, передние конечности с 2 когтями, хвост не выдается за панцирь. Вся длина ее достигает почти 1 м; длина спинного панциря не превышает 86 см, обыкновенно же значительно короче.

 

Лут - морская кожистая черепаха (Dermochelys coriacea) является самой крупной из всех современных черепах: длина тела до 2 м, весит до 600 кг. Численность кожистой черепахи быстро уменьшается, хотя в море у нее не очень много врагов. Взрослая черепаха может справиться даже с акулой. Кожистая черепаха является самой быстрой по сравнению с другими видами, она достигает скорости передвижения в воде 35 км/ч. Недавние электрофизиологические исследования слуха черепах показали, что они отлично слышат, особенно низкие звуки. Черепахи хорошо реагируют на интонацию голоса: если с черепахой ласково разговаривать, она будет вытягивать шею и слушать, и наоборот, если ругать, то спрячется в панцирь.

 

Физалии – кишечнополостные морские существа, наподобие медуз, но более сложного строения.

 

 

- Так мы и жили: не слишком бедно - не слишком богато. Но тут на острове появились бульдозеры и люди в оранжевых касках строителей. Им не было дела до сложившихся веками порядков маленького островного мирка.

 

Не успели мы опомниться, как над песчаным пляжем уже красовались два отеля-небоскрёба, ресторан, казино для богатых туристов. С их появлением мир для островитян перевернулся.

Богатые бездельники всех местных жителей принимали не то за слуг, не то за живые предметы курортного обихода. В лучшем случае нам отводилась роль дополнять собою экзотический пейзаж. «За всё заплачено, - внушали туристам хозяева отелей, - этот остров ваш! И море вокруг него – ваше!»

 

Перепившиеся богатые юнцы и их полуголые девицы с каждым разом становились всё наглее. Для забавы им пришло в голову сшибать кокосовые орехи выстрелами из малокалиберных ружей. Если, на несчастье, в листве оказывалась обезьянка, то сбивали и её. Обезьянки падали с тихим всхлипом и умирали на песке. А бездельники гоготали над мохнатым бьющимся комочком, откупоривали бутылки и пили «за упокой души нашего предка» - так они орали при этом.

 

Много раз я звал полицию и даже ввязывался в драку, но полицейские только отмахивались от меня, а пьяные хулиганы продолжали развлекаться, придумывая себе всё новые забавы. Как-то вечером в зарослях тамариска меня остановили трое молодчиков из охраны отеля и, пригрозив пистолетом, посоветовали «не лезть не в своё дело, пока цел». Чтобы запугать меня ещё больше, они тут же, при мне, застрелили моего пса, верного Дика, неразлучного со мной на суше и на море.

 

Через неделю после гибели Дика я отправился проведать черепах. Но, о Боже, что творилось на островке! Здесь развлекалась пьяная компания. Они давили каблуками вырытые из песка черепашьи яйца, подбрасывали вверх маленьких черепашек и стреляли в них влёт. Два десятка огромных зеленых черепах уже лежали на песке, опрокинутые на спину с пулевыми дырами в панцирях.

 

Беспомощные, они вращали налитыми кровью глазами и как куклы беззвучно и безостановочно открывали и закрывали рты. Их кровавые глаза до сих пор у меня в памяти. Но осатаневшим от виски бездельникам хотелось нового, какого-то особенного зрелища. И вот один из них, длинный, разболтанный хлыщ, вытащил из катера канистру и стал поливать черепах бензином. Остальные, вопя от восторга, ринулись за ним к черепахам с горящими зажигалками в руках.

 

Не помня себя от ярости, я схватил весло и налетел на толпу сзади. От неожиданности, пьяные слюнтяи растерялись и побежали от меня на катер. Мотор взревел, и я остался один среди этого черепашьего побоища.