Чистосердечное признание

Этот дом с натянутыми нитями,
Этот свет пустынных, мрачных глаз...
Все вокруг окутано событьями,
Все вокруг - лишь тема для прикрас.

Вечер. Шесть. Все небо темно-серое.
Белила с чернотой рождают цвет.
Мир един, един своею верою,
Что будет мир - лишь стоит дать обет.

И этот дом стоит в тиши натянутый
С иллюзией уюта и тепла.
И от чего ж так жалобно отпрянул ты?
Неужто прошептали что ветра?

Свобода есть. Свобода есть для разума,
Но тени опустились для него.
Вся мысль твоя в пустынном доме связана.
Твой малый череп - скудный дом его.

Тебе твердят, что верно, что есть правильно.
Где мысль есть, то там бунтует дух.
И разум мой, как всякий, есть отравленный,
И слух мой ко всему, как прежде, глух.

К чему взываю? К мыслии свободной?
Но мысль свою и сам я позабыл.
Я, как и все, к обыденству пригодный.
Себя понять мне не хватило сил.

Есть чувства. Есть природа - высший разум.
Я знаю лишь, что люд - не в силах всё.
Мне страшно. Я, как все-все, связан.
Я книг не понял, сколько не прочёл.

Исполнен я грубейшею ошибкой,
Но должен быть глупец средь мудрецов.
И Бродский, может, поделит со мной Шипку,
Хоть и его не всех я понял слов.

И в том единство: жить в противоречьи,
Сжигать, чтоб греть, сжигать, чтобы сжигать,
Чтоб кто-то лил праздностные речи,
Чтоб кто-то мог что важное писать.