Камень
На дне морском лежал бесценный камень.
Он с горечью взирал на вольную луну.
Пылал внутри от страсти жгучий пламень...
Луна взмывала ввысь - он прикипел ко дну.
Душа полна подавленной печали,
Незримой для стеклянных, мертвых глаз
Булыжников, что рядом прозябали...
А он мечтал, и свет его не гас.
Рожденный в необъятной бездне моря,
Он жил в своем болаженном мире грез,
Что был лекарством от глухого горя,
Таблеткой от мятежных едких слез.
Он видел ночью пепельное небо,
При свете солнца - весь подводный мир.
Сражались чайки за кусочек хлеба,
И рыбы выплывали из "квартир".
Что там, вдали, за тесным кругозором,
За стенами подводных грозных скал,
Саргассами, сплетенными узором,
Осколками разбившихся зеркал?
Мечты то его душу окрыляли,
То становились ядовитою стрелой,
Запутывались в дивные спирали,
То падали прямою бородой.
Лазурным утром, не пойми откуда,
Нагнало тучи... нет, клубы песка.
И камень стал для чудной рыбы блюдом.
А вместе с ней поднялся в облака.
Но приключения в зловонном рыбьем брюхе,
На счастье, были слишком коротки.
Под брызги волн, жужжанье серой мухи
Достали этот камень рыбаки.
... Лишь вспоминая о тяжелой переправе,
О домыслах ("что будет впереди?"),
Прекрасный жемчуг в золотой оправе
Сиял, как солнце, на тугой груди.
Он с горечью взирал на вольную луну.
Пылал внутри от страсти жгучий пламень...
Луна взмывала ввысь - он прикипел ко дну.
Душа полна подавленной печали,
Незримой для стеклянных, мертвых глаз
Булыжников, что рядом прозябали...
А он мечтал, и свет его не гас.
Рожденный в необъятной бездне моря,
Он жил в своем болаженном мире грез,
Что был лекарством от глухого горя,
Таблеткой от мятежных едких слез.
Он видел ночью пепельное небо,
При свете солнца - весь подводный мир.
Сражались чайки за кусочек хлеба,
И рыбы выплывали из "квартир".
Что там, вдали, за тесным кругозором,
За стенами подводных грозных скал,
Саргассами, сплетенными узором,
Осколками разбившихся зеркал?
Мечты то его душу окрыляли,
То становились ядовитою стрелой,
Запутывались в дивные спирали,
То падали прямою бородой.
Лазурным утром, не пойми откуда,
Нагнало тучи... нет, клубы песка.
И камень стал для чудной рыбы блюдом.
А вместе с ней поднялся в облака.
Но приключения в зловонном рыбьем брюхе,
На счастье, были слишком коротки.
Под брызги волн, жужжанье серой мухи
Достали этот камень рыбаки.
... Лишь вспоминая о тяжелой переправе,
О домыслах ("что будет впереди?"),
Прекрасный жемчуг в золотой оправе
Сиял, как солнце, на тугой груди.