Ненависть
Когда на планету пришествует странный Гость,
Любитель в ружейные дула вставлять цветы -
Мне будет довольно того, что последний гвоздь
В Его восковые пальцы загонишь ты.
В моём нетерпеньи - тягучесть густой слюны,
Упавшей из пасти волка на круп коня.
И там, где заводит Некто часы войны -
Пружина в часах и маятник - это я.
Когда на собачьей мессе чумной страны
Затихнет крещендо разорванного кота -
Все бабочки в брюхе, мурашки твоей спины
Вгрызутся в кишку...Слепую...Совсем, как та,
Которая "не гордится, не мыслит зла"
Над каждой бездушной тварью прольёт слезу,
Которая заставляет...желать козла,
Хотя естество предпочло бы желать козу.
Смотри, как прекрасен тот, кто спустился с гор
В прекраснейший сад, где миро, алой, шафран.
Тебе ли вкушать благовоние мандрагор,
О, вновь обречённый..(Бог? Человек? Баран?)
Так скучный судья экзекутору делает знак,
Так, сплюнув надежду и страх, прозревает больной.
И помни: Она - это Я. С расстояния в шаг
Ничем ты её не убьёшь.
Только мной.
Только мной.
Только мной.
Любитель в ружейные дула вставлять цветы -
Мне будет довольно того, что последний гвоздь
В Его восковые пальцы загонишь ты.
В моём нетерпеньи - тягучесть густой слюны,
Упавшей из пасти волка на круп коня.
И там, где заводит Некто часы войны -
Пружина в часах и маятник - это я.
Когда на собачьей мессе чумной страны
Затихнет крещендо разорванного кота -
Все бабочки в брюхе, мурашки твоей спины
Вгрызутся в кишку...Слепую...Совсем, как та,
Которая "не гордится, не мыслит зла"
Над каждой бездушной тварью прольёт слезу,
Которая заставляет...желать козла,
Хотя естество предпочло бы желать козу.
Смотри, как прекрасен тот, кто спустился с гор
В прекраснейший сад, где миро, алой, шафран.
Тебе ли вкушать благовоние мандрагор,
О, вновь обречённый..(Бог? Человек? Баран?)
Так скучный судья экзекутору делает знак,
Так, сплюнув надежду и страх, прозревает больной.
И помни: Она - это Я. С расстояния в шаг
Ничем ты её не убьёшь.
Только мной.
Только мной.
Только мной.