Ревущим двадцатым
Змейками вьются жемчужные нити,
Дымит сигаретка в бордовых устах,
В клубах ночных нынче млеют от линди -
Месье крутит дамочку на каблуках.
На плоской груди искрятся пайетки,
На белом рояле играет тапёр,
И от мурлыканья новой старлетки
Впал в исступление маститый актер.
За столиком дальним в скучающей позе
С бокалом игристого Шандон и Моэт
Сюрреалист незадачливый в прозе,
Друг Арагона, тоскует поэт.
Оставить Матисса, Дали и Ман Рея
И с опием выкурить горсточку тайн
Хотелось сейчас виртуозу хорея,
Баловню муз и любимчику Стайн.
***
"Беспечные гуляки-полуночники!
Эй вы! Флэпперы, фарты и прочие!
Беснуйтесь и танцуйте-ка чарльстон
Под джаза популярнейший стон!" ,
Воскликнул вдруг ловец иллюзий
И тело вывел за порог.
Рубя слова, он без аллюзий
С задором вот что бросить смог:
"И в шимми отбивайте ритм нового,
И в шимми отбивайте ритм модного..."
Но донёсся лишь визг тормозов
До ушей неспящего города.
послесловие:
"шимми" - танец и обувь для этого модного в 1920-х танца
