Ревущим двадцатым

Змейками вьются жемчужные нити,

Дымит сигаретка в бордовых устах,

В клубах ночных нынче млеют от линди -

Месье крутит дамочку на каблуках.

 

На плоской груди искрятся пайетки,

На белом рояле играет тапёр,

И от мурлыканья новой старлетки

Впал в исступление маститый актер.

 

За столиком дальним в скучающей позе

С бокалом игристого Шандон и Моэт

Сюрреалист незадачливый в прозе,

Друг Арагона, тоскует поэт.

 

Оставить Матисса, Дали и Ман Рея

И с опием выкурить горсточку тайн

Хотелось сейчас виртуозу хорея,

Баловню муз и любимчику Стайн.

 

***

 

"Беспечные гуляки-полуночники!

Эй вы! Флэпперы, фарты и прочие!

Беснуйтесь и танцуйте-ка чарльстон

Под джаза популярнейший стон!" ,

 

Воскликнул вдруг ловец иллюзий

И тело вывел за порог.

Рубя слова, он без аллюзий

С задором вот что бросить смог:

 

"И в шимми отбивайте ритм нового,

И в шимми отбивайте ритм модного..."

Но донёсся лишь визг тормозов

До ушей неспящего города.

 

послесловие:

"шимми" - танец и обувь для этого модного в 1920-х танца