И все в этот день было вкривь и вкось еще с самого утра. И готовить не готовилось, и писать не писалось, и стирать не стиралось, и убирать не убиралось, и в туалет ходить не... Хотя, беру свои слова обратно, хоть с этим, но все в порядке. Только настроение от этого не лучше, что там ниже плинтуса, оно у меня ниже адова пекла.

 

 

И так мне с горя захотелось покурить, вот прямо аж сил не было терпеть, к тому же время для этого пришло. Так-то я мало курю, только вечерком, когда небо затянет алым, люблю подымить, глядя на закат. И мне приятно, и глазам лепота.

 

 

Закрыл я ноутбук, прямо так, не выключая его (все равно там пустая страница, сохранять нечего), вытащил из ящика стола потертую пачку сигарет и пошёл на балкон, дымить. На улице было тепло, потому одеваться особо не стал, только часы зачем-то, скорее всего, по привычке, поправил на руке.

 

 

Я высунулся в окно на балконе, вздохнул запах лета, приправленный выхлопами проносящихся по дороге машин, и вытащил сигарету из пачки. Щелчок зажигалки, и вот уже лёгкие наполняет дым первой затяжки. Хорошо, словно домой вернулся после долгого путешествия. Я выпустил серовато-белый дымок на волю и улыбнулся. Уже хотел второй раз затянуться, но вдруг услышал громкое:

 

 

- Ну, что стоишь опять?

 

 

Я аж подавился дымом.

 

 

"Стою, не лежать же мне тут", - подумал я.

 

 

- Конечно, стоишь, что тебе еще делать, лодырю, - не унимался женский голос.

 

 

"Странные наезды..."

 

 

- Вот так каждый вечер ты маечку поправишь, трусики подтянешь и стоишь, дымишь своими вонючками.

 

 

Я так удивленно трусы поправил на себе, вдруг не только видят, но и на камеру снимают, буду потом звездой инета с косо надетыми труселями. В общем, от шока забыл даже курить, держу сигарету в зубах и пожевываю фильтр от растерянности, а голос продолжает:

 

 

- Достал ты уже со своими сигаретами, покоя от тебя нет, каждый вечер мне приходится этот дым вонючий нюхать. Куришь, поди, с малых лет, сразу видно, оттого и не вырос, от горшка два вершка, и те в прыжке.

 

 

"Нет, я, конечно, невысок, но не до такой же степени... Зачем же так резко?" - обида так и накатывала волнами, а голос все продолжал методично втаптывать в грязь и поливать помоями.

 

 

- Что притих? Стыдно? Правильно, и должно быть стыдно. Ишь ты, повадился воздух людям добрым портить, гад мелкий. Мало того, что мелкий, так когда по улице идешь, мне с балкона хорошо видна проплешинка на твоем затылке.

 

 

"Как проплешина?!" - окончательно забыв о сигарете, я выпучив глаза, попытался нащупать брешь в волосах, о которой говорил женский голос.

 

 

- Что засуетился? Вон как глазенки-то выпучил. Было бы, что пучить, мелкие как бисер. Там она, там, можешь не щупать голову руками, от этого волос не прибавится, другое что пощупай. Плешь малая из твоих бед. Вот, пузико-то уже растет, скоро штаны на пару размеров больше придется покупать, чтоб оно туда вместилось.

 

 

"Ложь это все!" - еще сильнее встрепенулся я и, живот для пущей убедительности втянув, пощупал.

 

 

- Аха-ха, ой, как испугался-то. Тогда еще и зад свой дряблый втяни. Когда идёшь, он так трясется, прямо как желе, вверх-вниз, вправо-влево... Что глаза таращишь, правда их колет?

 

 

"От шока я их таращу", - от негоже даже сказать ничего в ответ не могу, и только зад щупаю.

 

 

- Останешься один на старость лет, козел!

 

 

"Ну, это уже перебор. Какая старость, мне только тридцать?"

 

 

Ко мне аж дар речи вернулся. Только хотел высказать свои мысли этой даме, как услышал:

 

 

- Ну, что ты, дорогая, ну, брошу я, брошу, я же обещал тебе. Вот, последняя. И почему мой зад дряблым вдруг стал? Ты же только той ночью его персиком называла.

 

 

- Я с курагой перепутала, - мстительно добила женщина.

 

 

Я узнал мужской голос с ноющими нотками сразу - мой сосед, Витька. Видно, жена его опять пилила.

 

 

Я засмеялся и сполз на пол. Господи, надо же, как бывает, зато настроение поднялось от одной единственной мысли в голове:

 

 

"Значит, нет у меня проплешинки..."