ЛЮБОВЬ ГРАНИЦ НЕ ЗНАЕТ И ПРИЛИЧИЙ
Меня с высот не раз швыряли грубо,
С ухмылкой говоря: "Шерше ля фам!"
Но всё равно твои шальные губы
За все высоты мира не отдам.
Всегда мужчина должен быть мужчиной,
Не важно - слесарь он или генсек.
Во имя счастья рядом быть с любимой
На всё готов быть должен человек.
Пока мы любим, и пока нас любят,
Пока подвластны безрассудству чувств,
Мир будет жив. И жить в нём будут люди,
Способные на нежность, ласку, грусть.
Любовь границ не знает и приличий;
Не знает долга, совести, стыда.
Она иль есть, иль нет. Ей безразлично -
Жена их разделяет, иль года…
Меня с высот не раз швыряли грубо,
С ухмылкой говоря: "Шерше ля фам!"
Но всё равно твои шальные губы
За все высоты мира не отдам
С ухмылкой говоря: "Шерше ля фам!"
Но всё равно твои шальные губы
За все высоты мира не отдам.
Всегда мужчина должен быть мужчиной,
Не важно - слесарь он или генсек.
Во имя счастья рядом быть с любимой
На всё готов быть должен человек.
Пока мы любим, и пока нас любят,
Пока подвластны безрассудству чувств,
Мир будет жив. И жить в нём будут люди,
Способные на нежность, ласку, грусть.
Любовь границ не знает и приличий;
Не знает долга, совести, стыда.
Она иль есть, иль нет. Ей безразлично -
Жена их разделяет, иль года…
Меня с высот не раз швыряли грубо,
С ухмылкой говоря: "Шерше ля фам!"
Но всё равно твои шальные губы
За все высоты мира не отдам