Я сдержанна - и в этом мое горе...
Я сдержанна - и в этом мое горе.
Таинственна - и в этом мое счастье.
Тону в секретах, как в глубоком море,
В надеждах, важных ли или напрасных.
Загадки во мне столько, что порою
Сама я разгадать себя пытаюсь.
То иногда прозрение накроет,
То больше в своих тайнах заблуждаюсь.
Нет выхода эмоциям и мыслям.
Я не могу их выпустить наружу!
И грузом надо мной они нависли,
И нужно прогонять их, просто нужно!
Но как? Ответ мне дайте, я не знаю...
Я будто пленница своих мечтаний.
Когда сама себя я разгадаю?
Наступит ли предел моих желаний?
Вся жизнь в каком-то горестном дурмане:
Порой мне солнце слишком тускло светит,
Порой ничто не радует, не манит,
Никто не приголубит, ни приветит.
Мне страшно засыпать и просыпаться,
Мне кажется, что с каждым днем слабею...
Сама себе хочу сопротивляться
И не могу, иль просто не умею.
И оттого лишь все мои ненастья,
Что не могу себя пустить на волю.
Загадочна - и в этом мое счастье,
Но слишком сильно...в этом мое горе.
Таинственна - и в этом мое счастье.
Тону в секретах, как в глубоком море,
В надеждах, важных ли или напрасных.
Загадки во мне столько, что порою
Сама я разгадать себя пытаюсь.
То иногда прозрение накроет,
То больше в своих тайнах заблуждаюсь.
Нет выхода эмоциям и мыслям.
Я не могу их выпустить наружу!
И грузом надо мной они нависли,
И нужно прогонять их, просто нужно!
Но как? Ответ мне дайте, я не знаю...
Я будто пленница своих мечтаний.
Когда сама себя я разгадаю?
Наступит ли предел моих желаний?
Вся жизнь в каком-то горестном дурмане:
Порой мне солнце слишком тускло светит,
Порой ничто не радует, не манит,
Никто не приголубит, ни приветит.
Мне страшно засыпать и просыпаться,
Мне кажется, что с каждым днем слабею...
Сама себе хочу сопротивляться
И не могу, иль просто не умею.
И оттого лишь все мои ненастья,
Что не могу себя пустить на волю.
Загадочна - и в этом мое счастье,
Но слишком сильно...в этом мое горе.