The world is mine
Я хочу, чтобы с миром мы жили,
Чтобы каждый в добре бы увяз,
Мистер зло, коим раньше мы слыли,
Навсегда бы в заботе погряз.
Я хочу, чтобы все перестали смеяться,
Над людьми, что не стоят того,
Чтобы мы перестали стесняться,
И чтоб не было боле врагов.
Чтобы люди поверили в чудо,
Открывали сердца для других,
Помогали бы тем, кому худо,
Поскупились собой ради целей благих.
Пусть поправится тот, кому плохо,
Кто болезнью отравлен очнется,
И от грусти, да томного вздоха,
Пусть чужая душа встрепенется.
Пусть ребёнок, прошедший дорогу,
Обернётся от возгласов зрелых,
Седовласого деда доведёт до порога,
И от грусти, тоски защитит престарелых.
И пусть те, кто нуждаются, вскоре,
Отряхнутся, да на ноги встанут,
Никогда не услышат доколе о горе,
И из пропасти бедных восстанут.
Пусть на чашах весов одинаковы гири,
И не важно богач, иль быть может бедняк,
Важно только, чтобы жили мы в мире,
Остальные проблемы пустяк.
Чтобы каждый в добре бы увяз,
Мистер зло, коим раньше мы слыли,
Навсегда бы в заботе погряз.
Я хочу, чтобы все перестали смеяться,
Над людьми, что не стоят того,
Чтобы мы перестали стесняться,
И чтоб не было боле врагов.
Чтобы люди поверили в чудо,
Открывали сердца для других,
Помогали бы тем, кому худо,
Поскупились собой ради целей благих.
Пусть поправится тот, кому плохо,
Кто болезнью отравлен очнется,
И от грусти, да томного вздоха,
Пусть чужая душа встрепенется.
Пусть ребёнок, прошедший дорогу,
Обернётся от возгласов зрелых,
Седовласого деда доведёт до порога,
И от грусти, тоски защитит престарелых.
И пусть те, кто нуждаются, вскоре,
Отряхнутся, да на ноги встанут,
Никогда не услышат доколе о горе,
И из пропасти бедных восстанут.
Пусть на чашах весов одинаковы гири,
И не важно богач, иль быть может бедняк,
Важно только, чтобы жили мы в мире,
Остальные проблемы пустяк.