Все истории повторяются...
Все истории повторяются
Вереницей из года в год.
Прежних складок моего лица
Друг и враг уже не найдёт.
Но движения сердца глупого,
Что неловко в своих па,
Обнаружите и без лупы вы.
А душа моя, жаль, слепа.
Жаль, с врагами ей, жаль, и с другами
Танцевать один краковяк.
Ходим об руку с ней по кругу мы,
Что не сделаем – всё не так:
Ненавидим хоть, так неправильно,
Хоть полюбим вдруг, так не тех.
Что развратны мы, что мы праведны –
Нам оценкою горький смех.
Дни сменяются за неделями –
Только ширится в танце круг.
Мы, душа, с тобой столько сделали!
Было ль правильно что-то вдруг?
Вдруг историй желть и бульварщина
Гениальна – вдруг! – и проста?
Танца линия вдруг назначена
Тихо смотрящим со креста?
Молчалив ответ на распятии,
Замер формою старый гипс.
И сверкаем мы ярко пятками
В танце судеб и в пляске лиц.
Вереницей из года в год.
Прежних складок моего лица
Друг и враг уже не найдёт.
Но движения сердца глупого,
Что неловко в своих па,
Обнаружите и без лупы вы.
А душа моя, жаль, слепа.
Жаль, с врагами ей, жаль, и с другами
Танцевать один краковяк.
Ходим об руку с ней по кругу мы,
Что не сделаем – всё не так:
Ненавидим хоть, так неправильно,
Хоть полюбим вдруг, так не тех.
Что развратны мы, что мы праведны –
Нам оценкою горький смех.
Дни сменяются за неделями –
Только ширится в танце круг.
Мы, душа, с тобой столько сделали!
Было ль правильно что-то вдруг?
Вдруг историй желть и бульварщина
Гениальна – вдруг! – и проста?
Танца линия вдруг назначена
Тихо смотрящим со креста?
Молчалив ответ на распятии,
Замер формою старый гипс.
И сверкаем мы ярко пятками
В танце судеб и в пляске лиц.