Возглас
Опять Земля шумит как ветер буйный,
Но дремлет в тайне вековая старь.
И небо зажигает месяц лунный,
Как зажигают масленый фонарь.
Теперь ничто не вгонит нас в упадок,
Страна идет, подкованная в сталь.
И только мне мерещится в осадок:
Чем дальше путь – тем больше виден край.
Привет, привет, мой и́ндевелый город!
Купайся в золоте безликих фонарей!
Среди всех тех, в чьем сердце мрак и холод,
Я самый лучший из людей!
Люблю я крыш звериной хватки – пасти,
Что пьют клыками камень серых плит,
Дворов решетчатых – железное ненастье,
Где каждый дом, как уличный бандит.
Люблю церквей полу́ночное бденье,
И звонкий свист, и громкий лай собак!
О, если б знал я грустное их пенье –
Не думая, завыл бы с ними в такт!
И часто греясь под фонарным светом,
В охапку с кленом, что поник в листве,
Я лью беседу, как поэт с поэтом,
О юности, прошедшей в озорстве.
Я вспоминаю старые забавы:
Когда декабрь из веток плел дугу,
Из всей своей мальчишечьей оравы –
Я больше всех валялся на снегу.
Как мать тогда ругалась на отмашку,
Когда домой я возвращался вдрызг,
С душою неокрепшей в растопашку,
От той, что ж взять, чудаческой игры.
Теперь я вырос, но остался тот же
Ребячий нрав с душою белых вьюг…
Готов я кланяться покорно всем прохожим
Лишь за улыбку светлую мою!
Я никого в затишье не оставил.
Мне слово «Родина» – не роком суждено,
Но чувством нежным, в выстраданной славе
Всех тех, кому я пел в стране родной!
«Луна… луна…» - я повторять привык,
Давно мне полюбившееся слово.
Оно возникло будто из травы,
Которую изнежила корова.
Ах, ночь сегодня как печная копоть!
Видать, все звезды вымазались в ней.
Мне самому хотелось бы охлопать
Всего себя от ног и до ушей.
Я к этой жизни радостно привязан.
Веселья дух… живи себе, чудачь.
Метель, как вор из-за карниза лязгнув,
Уводит шляпы, как дворовых кляч.
Прости, мой край! Ужели нам проститься?
Ужели мне весь век бродить без дома?
Пускай сегодня ветрякам приснится
Развеянная по ветру солома…
И пусть на шум железной этой жити
Приидет храм стихов и песен сих!
Я вас благословляю! Люди, спите!
Пускай вам храмом будет этот стих.
И пусть, мой храм как облако запущен
В немую даль вращаться и плестись.
Я вас спрошу весенним многоустьем:
«Ко мне вы исповедаться пришли?».
Тогда, напрасно, по дорогам хилым
Блуждая, пел я, что душою чист.
Рассветные все эти наши силы
Угаснут точно так же, как зажглись.
И е́сли меня спросят: «Эй, Мальчишка...»,
Я им скажу: «Ну что вам, господа?»,
«Ты был рожден, чтоб стать затертой книжкой?»,
И я отвечу… тихо… скромно: «да».
И пусть заря как золотая груша,
Рассеяв дымных улиц муть и гарь,
Зажжет мою упадческую душу,
Как зажигают
масленый фонарь.
2015
