Ты другой, и я другая...
Ты другой, и я другая...
гаснет свет в тиши ночной.
Тает - тает, улетая,
белый берег, золотой...
Видела.., безумно птица,
бъет крылом, сжигая след.
Над душой она кружится,
над остатком прошлых лет.
То, что мы дожить успеем,
будет нашим, не чужим.
Что так за полночь лелеем,
нам покажется иным.
И похолодеют руки,
но оттеплится душа...
За растерзанные муки,
за распятого Христа...
За невинно убиенных,
за покой и благодать.
За отчаянно смиренных,
все, - что можно бы распять.
За Великое и злое,
за рассвет и за закат.
За невиданно простое,
кто мне друг, а кто мне брат...
За тревогу, за сомненья,
за небесное житье.
За великое Творенье,-
Бога, жизни, - и мое...
гаснет свет в тиши ночной.
Тает - тает, улетая,
белый берег, золотой...
Видела.., безумно птица,
бъет крылом, сжигая след.
Над душой она кружится,
над остатком прошлых лет.
То, что мы дожить успеем,
будет нашим, не чужим.
Что так за полночь лелеем,
нам покажется иным.
И похолодеют руки,
но оттеплится душа...
За растерзанные муки,
за распятого Христа...
За невинно убиенных,
за покой и благодать.
За отчаянно смиренных,
все, - что можно бы распять.
За Великое и злое,
за рассвет и за закат.
За невиданно простое,
кто мне друг, а кто мне брат...
За тревогу, за сомненья,
за небесное житье.
За великое Творенье,-
Бога, жизни, - и мое...