Ты в нем застряла
Ты в нем застряла, признайся, милая,
Не оттолкнуть, не убить безумие.
Самой себе по ночам твердила:
"Любовь-акула, уже беззубая,
Уже не ранит, не жжет под ребрами,
Не пробивает током бессонницу".
Кому врала ты, ночами темными,
Пока слеза тебе жгла переносицу?
Кулак сжимала, ногтями ранила,
И без того истончавшую кожицу.
Смирись, дурёха, ты в нем застряла,
Ты стала той, кто втихую молится.
У неба ржавого просишь забвения,
И с губ израненных стоны просятся.
С таким жестоким остервенением,
До боли в сердце, любить его хочется.
А он, без всякого сожаления,
В другую пучину, бесстыдно бросится.
И не вспомнит вас..
Не оттолкнуть, не убить безумие.
Самой себе по ночам твердила:
"Любовь-акула, уже беззубая,
Уже не ранит, не жжет под ребрами,
Не пробивает током бессонницу".
Кому врала ты, ночами темными,
Пока слеза тебе жгла переносицу?
Кулак сжимала, ногтями ранила,
И без того истончавшую кожицу.
Смирись, дурёха, ты в нем застряла,
Ты стала той, кто втихую молится.
У неба ржавого просишь забвения,
И с губ израненных стоны просятся.
С таким жестоким остервенением,
До боли в сердце, любить его хочется.
А он, без всякого сожаления,
В другую пучину, бесстыдно бросится.
И не вспомнит вас..