Марток оставил без порток...
«Марток оставил без порток»
И правящих, и маргиналов.
Все сжалось в горестный комок
От звезд кремлевских, до подвалов.
Все натянулось как струна-
Дома, деревья, руки, лица.
И вся великая страна
Как буриданова ослица.
Гудят гудки, в квартирах вой
И даже дети не играют.
В потемках скорби мировой
Одни скулят, другие лают.
Притих и ГУМ и Мавзолей,
Замоскворечье и Ордынка.
Пройдет совсем немного дней
И грянет новая «ходынка»
Пройдет совсем немного лет
Трагедия предстанет фарсом,
Дурак, занявший кабинет,
Пустым займется конферансом.
Заменит штатский лапсердак
Шинель московского горийца,
И станет ясно, что дурак
Сто крат вредней, чем «кровопийца».
Движенья высохшей руки
Заменят клоуна ботинки,
От мяса, масла и муки
Останутся одни картинки.
И станет бедная страна
Еще бедней, еще несчастней –
Не напитаешь соловья,
Кормя его бесплодной басней…
Пока же над Москвой метет,
Метет метель по всем дорогам –
Ушёл и больше не придёт,
Тот, кто земным считался богом.
И правящих, и маргиналов.
Все сжалось в горестный комок
От звезд кремлевских, до подвалов.
Все натянулось как струна-
Дома, деревья, руки, лица.
И вся великая страна
Как буриданова ослица.
Гудят гудки, в квартирах вой
И даже дети не играют.
В потемках скорби мировой
Одни скулят, другие лают.
Притих и ГУМ и Мавзолей,
Замоскворечье и Ордынка.
Пройдет совсем немного дней
И грянет новая «ходынка»
Пройдет совсем немного лет
Трагедия предстанет фарсом,
Дурак, занявший кабинет,
Пустым займется конферансом.
Заменит штатский лапсердак
Шинель московского горийца,
И станет ясно, что дурак
Сто крат вредней, чем «кровопийца».
Движенья высохшей руки
Заменят клоуна ботинки,
От мяса, масла и муки
Останутся одни картинки.
И станет бедная страна
Еще бедней, еще несчастней –
Не напитаешь соловья,
Кормя его бесплодной басней…
Пока же над Москвой метет,
Метет метель по всем дорогам –
Ушёл и больше не придёт,
Тот, кто земным считался богом.
