Все тщетно...
* * *
Все тщетно и выходит неуклюже,
Когда меня не вдохновляют сны,
Когда вдруг стали в нестерпимой стуже
Все дали неохватные тесны.
Бесплоден труд, которому с упорством
Я преданно и трепетно служил,
Надеясь все же в этом мире черством
Найти пласты золотоносных жил.
Я скалывал породу сквернословья,
Чтоб высвободить мой язык родной,
Не делящий народность на сословья
Глухой непробиваемой стеной.
И что взамен? Что публика готова
Мне прочить? Только ль муки в нищете?
Иль участь ту героя молодого,
Что вынесен из битвы на щите?
Претерпит ли мой выровненный почерк
Повисшую, как тучи, тишину.
Но за собою не оставит прочерк
В графе имен, радевших за страну.
И, может быть, сообщество потомков,
Чья будет жизнь задорна и лиха,
С азартом ворох лет ушедших скомкав,
Стряхнет вдруг пыль и с моего стиха.
И если он не чужд, не инороден
Уму и сердцу местных сторожил,
То, значит, труд не так уж и бесплоден,
Которому я преданно служил.
Все тщетно и выходит неуклюже,
Когда меня не вдохновляют сны,
Когда вдруг стали в нестерпимой стуже
Все дали неохватные тесны.
Бесплоден труд, которому с упорством
Я преданно и трепетно служил,
Надеясь все же в этом мире черством
Найти пласты золотоносных жил.
Я скалывал породу сквернословья,
Чтоб высвободить мой язык родной,
Не делящий народность на сословья
Глухой непробиваемой стеной.
И что взамен? Что публика готова
Мне прочить? Только ль муки в нищете?
Иль участь ту героя молодого,
Что вынесен из битвы на щите?
Претерпит ли мой выровненный почерк
Повисшую, как тучи, тишину.
Но за собою не оставит прочерк
В графе имен, радевших за страну.
И, может быть, сообщество потомков,
Чья будет жизнь задорна и лиха,
С азартом ворох лет ушедших скомкав,
Стряхнет вдруг пыль и с моего стиха.
И если он не чужд, не инороден
Уму и сердцу местных сторожил,
То, значит, труд не так уж и бесплоден,
Которому я преданно служил.