Я с тобою без тебя.
Где горы свет затмили ночью,
Где свиристель взрывает уши,
Прости, тобою я укушен,
Тобою я. Прости!
На глубине вколочен.
И здесь так сыро, мрачно, тихо.
Я на коленях, кровь потом выступает,
Но не кричу, не плачу лихо.
Там где сыро, мрачно, тихо
Я пылаю.
Огонь и трубы для ноктюрна
Остались как и я.
Навсегда.
Вколочены. Укушены тобою,
В земле томятся.
вместе - никогда!
И цвет волос ты свой хоть помнишь?
А я помню. Цвет твоих волос
Пронизывающий, яркий, сильный.
Твой темный - самый яркий цвет волос
И пули мне ведь не помеха,
Хоть я погибну в миг от них,
Но это лучше, лучше чем
Страдать от сердца кровостока.
Возьми труды мои в кулак,
Да в пене изо рта
брыкайся!
Рви, метай, с силою кидайся,
Да не забудь, кто тут дурак.
Я! Имя свое тебе не назвав,
Предсказывал: «Будующее – не помеха!»
Да чтоб ты сдохла, сука, на веки,
Тебя я люблю! Любю априори я твои веки...
Где свиристель взрывает уши,
Прости, тобою я укушен,
Тобою я. Прости!
На глубине вколочен.
И здесь так сыро, мрачно, тихо.
Я на коленях, кровь потом выступает,
Но не кричу, не плачу лихо.
Там где сыро, мрачно, тихо
Я пылаю.
Огонь и трубы для ноктюрна
Остались как и я.
Навсегда.
Вколочены. Укушены тобою,
В земле томятся.
вместе - никогда!
И цвет волос ты свой хоть помнишь?
А я помню. Цвет твоих волос
Пронизывающий, яркий, сильный.
Твой темный - самый яркий цвет волос
И пули мне ведь не помеха,
Хоть я погибну в миг от них,
Но это лучше, лучше чем
Страдать от сердца кровостока.
Возьми труды мои в кулак,
Да в пене изо рта
брыкайся!
Рви, метай, с силою кидайся,
Да не забудь, кто тут дурак.
Я! Имя свое тебе не назвав,
Предсказывал: «Будующее – не помеха!»
Да чтоб ты сдохла, сука, на веки,
Тебя я люблю! Любю априори я твои веки...