Ранние холода
Я не гадаю – с тем или не с тем?
Ты ходишь с ним приличною четою –
Но чем заполнить гулкость этих стен,
Немые дыры ящиков почтовых?
Дом опустел, и сам я опустел -
Всё кончилось без лишних пересудов,
И надо вжиться в гулкость этих стен,
В пустынный звон нетронутой посуды.
Но всё-таки я выйду на проспект -
В асфальтовую скучную лощину,
Где светофоров прыгающий спектр
И бойкие, снующие машины,
Где все мы так боимся опоздать,
В толкучку кассы пригородной канув...
Летят в сентябрь электропоезда,
Поблёскивая мокрыми боками.
В тумане лес, и в проседи газон,
И дачники, промокшие у станций,
Опять решат, что кончился сезон,
И всё-таки надумают остаться.
А завтра клёны осень подпалят,
И тот пожар по листику развеет.
Но как центростремительна Земля
В своей великой щедрости на веру,
Течёт, течёт осенняя вода,
Молчат, молчат скучающие семьи,
И листопад пятнает города,
И западает в пласт слепое семя.
И женщина идёт через сады,
И яблоко блестящее срывает.
Ложится лист за нею на следы,
Собой от холодов их закрывая.
И этой правде надо доверять,
Когда дожди планету полосуют…
Ты на звонок мой кинешься к дверям,
Наверно, к счастью, выронив посуду.
И мы ещё дотянем до черты,
До дня, а он всю память перепашет,
Оставив посредине черноты
Вот эту осень, этот лист опавший.
А дети выбегают из ворот
И, как листва, промелькивают мимо,
И каждый миг как новый поворот
Внезапного, нечаянного мира.
1972
Ты ходишь с ним приличною четою –
Но чем заполнить гулкость этих стен,
Немые дыры ящиков почтовых?
Дом опустел, и сам я опустел -
Всё кончилось без лишних пересудов,
И надо вжиться в гулкость этих стен,
В пустынный звон нетронутой посуды.
Но всё-таки я выйду на проспект -
В асфальтовую скучную лощину,
Где светофоров прыгающий спектр
И бойкие, снующие машины,
Где все мы так боимся опоздать,
В толкучку кассы пригородной канув...
Летят в сентябрь электропоезда,
Поблёскивая мокрыми боками.
В тумане лес, и в проседи газон,
И дачники, промокшие у станций,
Опять решат, что кончился сезон,
И всё-таки надумают остаться.
А завтра клёны осень подпалят,
И тот пожар по листику развеет.
Но как центростремительна Земля
В своей великой щедрости на веру,
Течёт, течёт осенняя вода,
Молчат, молчат скучающие семьи,
И листопад пятнает города,
И западает в пласт слепое семя.
И женщина идёт через сады,
И яблоко блестящее срывает.
Ложится лист за нею на следы,
Собой от холодов их закрывая.
И этой правде надо доверять,
Когда дожди планету полосуют…
Ты на звонок мой кинешься к дверям,
Наверно, к счастью, выронив посуду.
И мы ещё дотянем до черты,
До дня, а он всю память перепашет,
Оставив посредине черноты
Вот эту осень, этот лист опавший.
А дети выбегают из ворот
И, как листва, промелькивают мимо,
И каждый миг как новый поворот
Внезапного, нечаянного мира.
1972
