Туманная кошка.
Небеса надо мной постепенно темнеют,
Превращаясь в тяжелый и пурпурный шелк.
И закатное солнце особо не греет:
Только светом играет по окнам домов.
Темнота, принакрывшая мир одеялом,
Хриплым шепотом наши считает шаги.
Сквозь тягучую дрему летают пространно,
К свету тянутся мыслью мечты-мотыльки.
И большой, осторожной и собранной кошкой
Пыльно-серой, бывавшей в грязи у дорог
Чуть прохладный туман щурит глазки-окошки,
А затем, потянувшись, куда-то бредет.
Проклиная себя всё за то, что не спится,
Он хвостом заметает в надзвездиях следы.
И луна одичалой серебряной птицей
В небе мечется, солнце сбивая с пути.
И созвездия в мраке чернеющей ночи
Разбивает кот лапой на тысячи звезд.
А они лишь сверкают — так зло, непорочно,
И метаются в небе кристаллами слез.
Все пророчества рушит, как карточный домик,
Лишь единственный кот из тумана и снов.
До рассвета он смотрит окошками сонно,
Ловит пастью холодной мечты-мотыльков.
08.03.14—19.08.15
Превращаясь в тяжелый и пурпурный шелк.
И закатное солнце особо не греет:
Только светом играет по окнам домов.
Темнота, принакрывшая мир одеялом,
Хриплым шепотом наши считает шаги.
Сквозь тягучую дрему летают пространно,
К свету тянутся мыслью мечты-мотыльки.
И большой, осторожной и собранной кошкой
Пыльно-серой, бывавшей в грязи у дорог
Чуть прохладный туман щурит глазки-окошки,
А затем, потянувшись, куда-то бредет.
Проклиная себя всё за то, что не спится,
Он хвостом заметает в надзвездиях следы.
И луна одичалой серебряной птицей
В небе мечется, солнце сбивая с пути.
И созвездия в мраке чернеющей ночи
Разбивает кот лапой на тысячи звезд.
А они лишь сверкают — так зло, непорочно,
И метаются в небе кристаллами слез.
Все пророчества рушит, как карточный домик,
Лишь единственный кот из тумана и снов.
До рассвета он смотрит окошками сонно,
Ловит пастью холодной мечты-мотыльков.
08.03.14—19.08.15
