АРТИСТ (драма в стихах)
Ему все говорили "ты талантлив",
Да он и сам не сомневался в этом
И был вполне своей судьбою счастлив,
Театр, поклонницы - жил без запретов.
Потом вдруг показалось, что влюбился.
Все удивлялись "что он в ней нашёл?"
А он, недолго думая, женился.
Родилась дочь, но славой оглушён,
Играл и жил по-прежнему с размахом,
Всё позволял: флирт, связь на стороне,
Не чувствуя в себе вины и страха,
Топил хандру с актёрами в вине.
А роли были все как на подбор,
Впустить в себя другого - нет проблем!
Семья? Театр? - Недолго длился спор,
И он избрал одну из двух дилемм.
Семью бросая словно с дёгтем воз,
Почувствовал, что разогнул колени.
Менялись роли, поедая мозг,
Он стал рабом богини Мельпомены.
Рыдал театр, завистники "душились",
Премьеры, заграничные гастроли.
Но годы каруселью покружились
И незаметно оскудели роли.
Пресытился и славою, и плотью,
Тоска и скука поселились в сердце.
Еда вставала в горле рыбной костью,
А одиночество скрипело дверцей.
Поклонницы? - Давно от них устал,
Однажды пробовал с одной пожить,
Не выдержал заведенный устав,
Тарелки бились...сыпались ножи...
Нет, эти годы выбросил на хлам,
Купил себе на птичьем рынке кошку,
Бранился с ней за шерстяной бедлам
И обещал постричь, так, понарошку.
Смакуя сигаретный дым взасос,
Наверное для большего куража
И чтоб не сильно задирала хвост,
Дал ей совсем простое имя - Маша.
Забот прибавилось, но легче не ставало,
Кость одиночества першила в горле,
А Машка только грела покрывало,
Со шкуры сбрасывая лишний колер.
Депрессия душить пыталась чаще,
Звонил очередной столичной юбке.
Душа молчала, а крупицы счастья
Не клеились и в хрупкие скорлупки.
Рвал эти связи резко, в одночасье,
Сбегал в толпу, где был всем незнаком.
Мозг и душа терзались в разногласье,
А истина болела сквозняком.
И как-то раз, закрыв наглухо двери
И поглощая сигаретный яд,
На старом теплоходике, без цели
Он плыл туда, куда глаза глядят.
Стоял сентябрь и солнце грело робко,
Кружились чайки, небосвод был светел,
Народ шумел, прикладывался к стопке,
Гулял на палубе попутный ветер.
Мозги хотелось отключить от дум,
В них как дамоклов меч висел диагноз,
Акула - пресса поднимала шум,
Трепала имя всем врагам на радость.
Вдруг кто-то сзади тронул за рукав,
"Простите, не дадите закурить?"
"Ну вот, поклонница наверняка,
Начнёт мне комплименты говорить."
Она курила молча и дрожала,
Давилась дымом и была печальна,
Смотрела вдаль и будто провожала
Всех пролетавших мимо судна чаек.
И он решил заговорить с ней первым:
"Я вижу, что у вас не всё в порядке,
А может в бар и успокоим нервы?
Утопим горе в рюмке без остатка?"
Она кивнула, улыбнулась грустно
И робко первая шагнула к бару.
А он, забыв все "прелести" искусства
И частые полночные кошмары,
Стал ей рассказывать о кошке Машке
И о счастливом, беззаботном детстве,
Печаль тонула кляксой в промокашке
И было так приятно это бегство.
Он как на сцене - говорил красиво,
Она молчала, изредка кивала
И улыбалась просто, не игриво,
Пила вино и взглядом согревала.
Потом сказала:"Я вас раньше знала,
Вы были в нашем городке с театром,
Вы всё забыли, а я вам писала,
Но вы вернули мне письмо обратно.
Всё тот же нос и лоб такой открытый,
В глазах вот только поселилась тайна.
У вас тогда была красавиц свита
И вы играли просто гениально!
Я здесь на теплоходе не случайно,
С утра вас ожидала возле дома
И шла за вами к этому причалу,
Так захотелось вас увидеть снова.
Простите ради Бога мою смелость,
Писала пресса, вы больны серьёзно.
А может "утка"? Только я б хотела
Надеяться, что всё не безнадёжно.
Поклонники хотят знать жизнь артиста,
Но я сейчас душою не кривлю
И не из праздного здесь любопытства,
Вы знаете, я вас давно люблю.
Есть говорят превратности судьбы,
От них не спрячешься за толстой дверцей,
Я вас пыталась навсегда забыть,
Но вы осколком поселились в сердце.
Я знаю, что у вас поклонниц много,
Успешные всегда и всем нужны,
Но все мы люди, ходим перед Богом
И если вы действительно больны,
Я не хочу, чтоб вы один страдали.
Сказали: вас совсем не любит дочь,
Я вам чужая, пропасть между нами,
Но брошу всё, приеду вам помочь.
Я всё сказала и теперь спокойна,
Вы можете сейчас не отвечать,
Здесь на листке мой номер телефона,
За столько лет я научилась ждать."
Он видел: ей слова давались кровью.
Да, удивить его она сумела
И мозг, избитый ролями как молью,
Привыкший отделять зерно от плевел,
Вдруг дал осечку - откопал сорняк,
Давно задавленный бетонным слоем.
В тот странный день с утра все шло не так
И каждый шаг ему давался с боем.
Проспал будильник, опоздал на поезд,
Театр уехал на гастроли без него,
Кричал директор, обещал уволить,
Он ехал следом сам, душило зло.
Купе пришлось делить напополам
С какой-то "шишкой сельского розлива"
И он пошёл с досады в ресторан,
Разбавить градусами сгусток срыва.
А ресторан был совершенно пуст
За исключением одной девицы,
Совсем не представлявшей его вкус,
Заласканный красотками столицы.
Но всё ж подумав "третий сорт - не брак",
Залив свой тонкий вкус изрядно водкой,
Он для себя решил пойти ва-банк
Уже нетвёрдой, боевой походкой.
Но не дошёл, споткнулся и упал
У ног своей избранницы- синицы,
Разбил лицо и вывихнул сустав,
Пришлось его сопровождать в больницу.
Вот так и познакомились тогда,
Спектакль потом играл с большим напрягом,
Грим сделал своё дело без труда,
Ногой же не хотелось делать шага.
Бывая в её городке с театром,
Заскакивал к ней в гости пару раз
И чувствовал себя с ней виноватым
В плену её влюблённых карих глаз.
Она была одной из его "дам",
Таких в ту пору он и не считал,
Привыкший к женским соплям и слезам,
Он всех любил и всех их забывал.
Что наша жизнь? - Коварная игра.
Кто без греха? - У всех свои пороки.
Причалил теплоход, подали трап,
Она растаяла в людском потоке.
"Забыть как раньше, а записку сжечь?"
Больные мысли собирая в горстку,
Он вдруг заметил, что дамоклов меч
Уже казался просто бутафорским.
25.09.15
