В.
Покрывая зеленым и свежим, в цветах ,полотном
Ту постель, что была для кого-то железным гробом,
Для кого-то жильем и единственным в поле приютом,
Эта дама вечером так же страшна, как красива и празднична утром. Так легко и бесстрастно забыв, что белье не успела отмыть,
Она снова срывает с него отошедшую черную нить
И бросает на ветер в разгар завывающей бури,
И белье вновь летит к своей страшной владелице-дуре. Это так предсказуемо, дама бросает опять,
Предсказуемо так, что никто и не мог предсказать,
Что всё снова пойдет кувырком и белье замешается с грязью,
А догадка, что это случится, казалась больною фантазией
И каралась по жестким и беспрекословным законам хозяев,
Потому и кружится белье в одном колесе без конца и без края.
Ту постель, что была для кого-то железным гробом,
Для кого-то жильем и единственным в поле приютом,
Эта дама вечером так же страшна, как красива и празднична утром. Так легко и бесстрастно забыв, что белье не успела отмыть,
Она снова срывает с него отошедшую черную нить
И бросает на ветер в разгар завывающей бури,
И белье вновь летит к своей страшной владелице-дуре. Это так предсказуемо, дама бросает опять,
Предсказуемо так, что никто и не мог предсказать,
Что всё снова пойдет кувырком и белье замешается с грязью,
А догадка, что это случится, казалась больною фантазией
И каралась по жестким и беспрекословным законам хозяев,
Потому и кружится белье в одном колесе без конца и без края.
