О странностях в подворотне

Не девяностые на улицах, о, нет,
но тут и там какие-то бандиты.
Как только угасает в окнах свет,
они бредут во тьме, как будто влиты

в пространство, суть которого узреть
дано лишь тем, кто в этом переулке
стоит и ждёт: то ль друга, то ли смерть
в домов бетонных запертой шкатулке.

Вот я стою, пылаю огоньком
зажжённой и последней сигареты,
как вдруг из тьмы (и сразу в горле ком)
выходят с перегаром силуэты.

- Курить уж нет, последняя, - стою
и думаю о боли и расправе,
о том, что зря покинутый уют
я больше не увижу, и не вправе 

винить других, ведь сам сюда забрёл, 
желая встретить друга, чтоб напиться.
Вот так попал: дурак, игрок, орёл,
который не достоин зваться птицей.

А мне в ответ: "дадим, а ты не ссы,
нормальны мы, не тронем, что случилось?"
Подумал я: судьбы моей творцы
сегодня вдруг настроены на милость.

- Нормально всё, - стираю пот со лба,
стыдясь минувшей трусости, - я к другу.
- Бухать идёшь? А много ль с вами баб? -
Спросили те, ведя меня к испугу.

- Увы и ах. -Ты что, филолог? Слыш,
таких мы уважаем. Я учитель,
а друг мой - врач-психолог. Загрустишь -
беги к нему, он будет твой спаситель.

Я в ступоре. Казалось, мир иссяк
на быдло то, которое привычно.
Дождавшись N, купили мы коньяк,
а после погуляли на "отлично".